Роберт Гулик - Ожерелье и тыква

Младший командир вернулся первым. Судья Ди взял за длинную ручку медную сковороду с плоским дном, наполненную краснеющими углями, и разгладил императорский указ. Когда он скатал бумагу в трубку и обернул желтым шелком, вошел старший командир Сяо и доложил, что штандарт поднят и все предписанные меры приняты.

— Хорошо. Теперь вы, Сяо, поскачете во дворец, предъявите Императорское Слово вашему командиру и вместе с ним отправитесь к коменданту. Скажите, что императорский дознаватель приказывает им обоим незамедлительно явиться в эту управу с самой немногочисленной свитой, где им будет дана аудиенция в зале суда. Я бы желал вызвать и главного евнуха, но дворцовые правила не позволяют ему покидать свой пост ни при каких обстоятельствах. Скажите им, что я приказываю соблюдать полнейшую секретность, и лично проследите за тем, чтобы ни полковник, ни комендант не уничтожили или не приказали уничтожить какие-либо бумаги в их служебных апартаментах. Вы должны добавить, что дознаватель обеспокоен недомоганием госпожи Гортензии и верит, что дворцовым лекарям удалось добиться полного ее исцеления. Верните мое удостоверение личности!

После того как капитан отпер ящик своего стола и с поклоном протянул документ судье, тот продолжил:

— Нам лучше все сделать надлежащим порядком. Прикажите коменданту выдать вам шапку цензора и желтую накидку. Без прочих атрибутов я обойдусь. Принесите мне шапку и накидку, прежде чем допустите гостей в зал суда. Поспешите, нам предстоит напряженное утро!

Старший командир Сяо был настолько ошарашен всеми этими неожиданными перипетиями, что не смог выдавить из себя ни один из зреющих у него вопросов. Издавая какое-то бульканье, он обеими руками почтительно принял желтый свиток и выбежал из комнаты. Судья Ди повернулся к младшему командиру, который застыл, весь обратясь во внимание.

— Прежде всего, Лю, я прошу вас принести мне миску столь же прекрасной лапши.

После того, как судья, сидя за столом старшего командира, не спеша насладился завтраком, он велел Лю проводить его вниз, в зал суда.

Зал был не столь велик, как в обычном гражданском суде, но в конце его возвышался такой же помост, на нем внушительных размеров стол, покрытый пурпурной скатертью, а рядом с ним маленький для военного писаря. За столом, у стены находилась высокая подставка с бронзовой курильницей. Мощенный каменными плитами пол оставался голым.

— Уберите столик писаря, Лю, и поставьте кресла справа и слева от стола. И принесите мне большой чайник горячего чая!

Судья сел в кресло за столом. Когда младший командир внес большой сине-белый фарфоровый чайник и наполнил чашку, судья приказал ему ожидать снаружи. Ему надлежало следить за тем, чтобы помимо коменданта, полковника и Сяо в зал никто не входил. Затем судья Ди откинулся в кресле и, неспешно поглаживая бакенбарды, осмотрел пустой зал. Он напомнил ему его собственный зал суда в управе Пуяна. Если все будет в порядке, он вернется туда через день или два.

Судья успел опустошить несколько чашек чая, прежде чем вернулся старший командир Сяо и, уважительно поклонившись, вручил ему желтый свиток. Судья встал, возжег благовония в бронзовой курильнице и положил перед ней желтый свиток — почетное место, отведенное для императорских указов. После этого старший командир развернул обернутый в красный шелк сверток. Судья Ди сменил свою шапочку на высокую крылатую шапку из черного бархата, обшитую золотом и спереди украшенную золотой эмблемой, указывающей на его высочайшее нынешнее положение. Водрузив на плечи желтую накидку, он вернулся в кресло и сообщил старшему командиру, что аудиенция начинается.

Распахнулись двустворчатые двери, и в зал величественно вступил комендант, в широкой церемониальной мантии из расшитой золотом фиолетовой парчи и высокой трехъярусной шапке. За ним следовал полковник, сверкающий позолоченной кольчугой с великолепной чеканкой на пластинах на груди и плечах. Оба поклонились так низко, что длинные разноцветные перья на позолоченном шлеме полковника махнули по полу. Затем оба приблизились к скамье и преклонили колени на каменных плитах.

— Можете встать, — отрывисто произнес судья. — Это неофициальная аудиенция, поэтому вам позволено занять кресла у стола. Старший командир останется за дверями и проследит, чтобы нас никто не побеспокоил.

Оба гостя сели. В их позах чувствовалась скованность. Полковник Кан свой меч положил на колени. Судья Ди не торопясь допил чай и заговорил: