Эрл Гарднер - Дело о поющей девушке

– Это одна из причин. Больше всего меня беспокоит то, что подготавливая представление своей версии, они, кажется, очень многое восприняли как должное, а такое окружному прокурору не свойственно.

– Объясни, пожалуйста, поподробнее, – попросила Делла Стрит.

– Например, револьвер, который они обнаружили у Элен Робб, – это просто какой-то револьвер. Очевидно, они даже не старались выяснить, на чье имя он зарегистрирован. Мне такое просто непонятно.

– Но они нашли его у Элен, а пули, выпущенные из него во время эксперимента, совпали по крайней мере с одной пулей из трупа Надин Эллис. На месте окружного прокурора я просто пригласила бы кого-то из своих замов, кто свободен в настоящий момент, и заявила ему: «Вот дело, которое невозможно проиграть. Независимо от того, что противную сторону представляет Перри Мейсон, ничто не удержит судью от того, чтобы передать дело в суд присяжных на основании имеющихся доказательств».

Мейсон кивнул.

– Ну? – подбодрила Делла Стрит.

– Согласен, однако у меня все равно есть чувство, что они подготовили какую-то ловушку. Трудно представить, чтобы они не пытались выяснить по заводскому номеру, кому принадлежит этот револьвер. А если… если они в состоянии доказать, что он находился у меня… Что тогда?

– Вы в капкане, – ответила Делла Стрит.

– Именно это я и думаю, – кивнул адвокат.

– А может, в таком случае лучше изобразить в суде справедливое негодование, заявить, что кто-то соответствующим образом обработал доказательства, подменил пули, убийство нельзя было совершить револьвером, найденным у Элен Робб, потому что ты лично вручил ей этот револьвер после того, как она уже поднималась на борт яхты?

– А мы-то откуда знаем, что после?

– Но она… Понятно.

– Другими словами, представим, что Элен исключительно хитра. Она пришла к нам в контору и рассказала байку о том, как отправилась на яхту в поисках Надин Эллис, не нашла ее, разругалась с Джорджем Анклитасом, покинула «Большой амбар», обнаружила револьвер среди своих вещей и спросила у меня, что с ним делать. Тогда Надин Эллис еще оставалась жива. Эта версия и вызвала у меня симпатию. Потом Элен отправилась на яхту и убила Надин Эллис.

– Неужели она могла совершить подобное? – воскликнула Делла Стрит. – А время у нее было? Вспомни, она ведь практически все время находилась под наблюдением, потому что ты велел Полу Дрейку послать к ней охранников. Ты считал, что ей угрожает опасность.

– Я сейчас стараюсь воспроизвести все в памяти, – сообщил Мейсон. – Оставался какой-то промежуток времени между тем моментом, как она вышла из нашего офиса, до того, как охранники заступили на работу. Она за это время успела бы съездить на яхту и пристрелить Надин Эллис. Кто она – хитрая маленькая стервочка, пытающаяся меня использовать, или жертва какого-то дьявольского плана? А если кто-то ее подставляет, то как, черт побери, они все это осуществили? Что известно Гамильтону Бергеру? Он протягивает мне веревку, чтобы я сам себе накинул петлю? Каковы мои обязанности в сложившейся ситуации ввиду того, что я должен представлять свою клиентку и не раскрывать доказательства, противоречащие ее интересам?

– Список вопросов получается слишком длинным, – заметила Делла Стрит.

– И очень многое зависит от того, удастся ли нам найти правильные ответы.

– Итак, что нам теперь делать?

– Садимся в машину и отправляемся в любом направлении – туда, где нас никто не узнает, не станет задавать вопросов, вручать повестки о явке в суд или какие-нибудь другие документы до половины четвертого. Затем возвращаемся во Дворец правосудия и, что бы там ни происходило, пытаемся затянуть слушание, чтобы не принимать никаких решений, пока заседание не закроется. Тогда у нас останется время до утра, чтобы разработать план действий.

Делла Стрит кивнула и отодвинула стул.

– А если, – добавил Мейсон, – когда мы вернемся в зал суда в половине четвертого, мы застанем там мистера Гамильтона Бергера, то мы точно будем знать, что нам на самом деле подготовили капкан, а я в него попался.

Мейсон специально вошел в зал суда за несколько секунд до половины четвертого, и ни минутой раньше.

Бейлиф, наблюдавший за стрелками часов и уже начавший хмуриться, нажал на кнопку, давая сигнал судье Кейзеру, что все готово для начала слушания.

Один из газетных репортеров подбежал к адвокату со словами:

– Мистер Мейсон! Мистер Мейсон!..