Дороти Девис - Тень предателя

— Черными? — помог ей Маркс.

— Цветными, — поправила она его с легкой укоризной.

— Так они были или не были черными? — уточнил Маркс.

— Не были. Я слышала, как они разговаривали и смеялись. Кто-то из них даже крикнул «олле!», кажется, по-испански. Но вблизи я их не видела, просто лица в ночной темноте.

— Последний вопрос, — попросил Маркс. — Когда вы проходили мимо входа в дом, возле которого лежал этот мужчина, вы не заметили, горел ли свет в вестибюле?

— Не помню, офицер, но, думаю, если бы свет горел, я бы лучше его разглядела. Вы не должны думать обо мне плохо из-за того, что я прошла мимо. Одинокая женщина может попасть в любую беду. Вот, например, та девушка, которую он якобы навещал. Не думайте, что я осуждаю ее.

— Мы еще не уверены в том, что он навещал ее, — поправил ее Маркс.

— Тогда незачем писать об этом в газетах, — произнесла праведная миссис Финни.

Спускаясь в лифте, Маркс, не удержавшись, сказал Херрингу:

— У евреев о таких говорят — она не дотронется до павшей лошади, даже если та на картинке.

Выйдя из дома, они остановились на тротуаре и окинули взглядом улицу, все еще огороженную полицией, хотя никто уже ничего не искал. На тротуаре перед домом миссис Финни кто-то мелом написал: «Да здравствует Фидель!». Маркс улыбнулся, представив себе реакцию старой дамы. А затем, посерьезнев, вспомнил: банда ребят, говорящих по-испански…

Херринг в который раз отметил про себя, насколько днем улица не похожа на вчерашнюю, ночную. Напротив стоял лесной склад, который ночью с закрытыми воротами казался еще одним двухэтажным домом в этом квартале. Днем же был виден двор со штабелями леса. Это почему-то взволновало Херринга, но он ничего не сказал лейтенанту, а сам подумал: будь он мальчишкой, не найти лучшего места, где можно здорово спрятаться.

Маркс видел, как по улице идут два детектива, заглядывая во все баки с мусором. За ними хвостом тянулась арабская детвора, слишком юная, чтобы учить алфавит по-английски, но отлично освоившая искусство дразнить полицейских.

Херринг зашел на склад, а Маркс зашагал навстречу полицейским. Вид у них был довольно кислый.

— Как успехи?

— Сокровищ навалом, лейтенант. Золото, благовония и мирра. Понюхайте.

Маркс почувствовал запах гниющих банановых корок.

Молодой полицейский угрожающе поднял руку на черноголового грязного малыша, который уперся подбородком в край бака, и смотрел на него.

— Убирайтесь отсюда, мартышки голозадые! Идите домой. У вас ведь есть свой дом?

Маркс тем временем похлопал по плечу подростка из команды тех, кто постарше.

— Ты и твои дружки, пойдемте-ка со мной, поговорим. — Маркс сел на ступени особняка, похожего на тот, в котором жила Анна Руссо. — Вы знаете, что произошло вчера вечером на этой улице? — Он пытливо всматривался в глаза мальчишек.

Один из них неприятно прищелкнул языком, — такой зловещий звук в этих кварталах обычно сопровождается блеском ножа. Об убийстве мальчишки знали.

— Где вы живете?

Двое жили в многоквартирном доме напротив дома Анны Руссо.

— Вы знаете кого-нибудь, кто видел, как это случилось?

Глаза мальчишек округлились, головы медленно качнулись в автоматическом общем отрицании.

— Давайте пойдем и попробуем расследовать это, — предложил им Маркс.

Согласились только двое, да и то без особого энтузиазма. Неожиданно один из них, посмотрев на Маркса, спросил:

— Вы полицейский?

— Я полицейский детектив, — уточнил Маркс. Произвело ли это на них впечатление, он так и не понял.

Он предвидел, какой будет встреча с первой из матерей.

— О, Господи, что еще они натворили? Мария! — крикнула она в пролет лестницы на испанском и сообщила той, что у ее сына тоже неприятности и его привел в дом полицейский. Маркс напрасно мотал головой и пытался что-то объяснить женщине. Сам мальчишка философски пожимал плечами, глядя на эту суматоху. Другой же долго разглядывал нацарапанный на стене рисунок в стиле примитивизма, наконец понял его смысл, фыркнул от смеха, а его мать тут же ухватила его за густую курчавую копну волос и с силой втащила в квартиру. Марксу удалось тоже протиснуться в дверь. Он быстро пересек комнату и подошел к открытому окну.

Под ним на полу лежала подушка. Окно было на уровне окон Анны Руссо в доме напротив.

За спиной у него взволнованно шушукались матери мальчишек, и бигуди на их головах стучали, как кастаньеты. Маркс решил немедленно приступить к делу.