Геннадий Махаев - Убийство в Угличе

Ну что же, Кухов отпустил Семёна, предварительно спро­сив, когда вернется старший приказчик. «Седни должен был вер­нуться.. да пока нет. — Ну ладно, иди, сказал Кухов, да если он приехал, то пришли незамедлительно ко мне.

Выглянув в коридор, Никита Иванович увидел своих помощ­ников, которых посылал по розыску.

— Ну, давай по одному, докладывай, — что прознали по городу.

— Дозвольте, господин следователь, — поднялся один из сыщиков, человек росту небольшого, одетый в поношенную ши­нель чиновника и фуражку ведомства народного просвещения, бывший надзиратель гимназии. Теперь он служил в полиции по розыску, и слыл расторопным человеком.

— Ну давайте вы, что узнали?

— Так вот, господин следователь, есть свидетель.

— Что, свидетель убийства? — быстро спросил Кухов.

— Нет, свидетель того, как из дома убитого купца люди вы­шли! Пошел я, значит, утром к дому купца, а у ворот дворник с бабами стоит, судачат про вчерашнее. Ну, я в разговор вступил, а тут бондарь подходит, он наискосок от купца-то проживает, у него при доме и мастерская. Сам да двое работников работают. Вот бондарь и говорит: купца зайцевские ухари убили, больше некому. «Это как же?» — спрашиваю. «А так — сынки его Костька да Андрейка, да с ними еще двое. Сынишка мой видел!» Говорю: «Чего видел? А ну давай его сюда!» Привели мальчишку лет двенадцати. «Чего видел? — спрашиваю. — Да не бойсь!» А отец говорит: отвечай господину, что видел. А видел, как из лавки четверо вышли и по улице пошли. Зайцевские все ругались и грозились. — Чего ругались?

— А я почем знаю, ругались, я не слыхал.

— Куда пошли?

— А прямо вниз по улице.

— Так что, ты так ничего и не слышал?

— А ничего больше, ругались и все, выпивши они были.

— Во сколько это было? — спрашиваю.

Мальчонка сказал, что перед обедом, мамка еще есть зва­на. Вот с тем я к вам, господин следователь.

— Про зайцевских мы уже наслышаны, — произнес Кухов, — вот их привезут, про все и спросим. Что еще?

— Да в городе разговоров много, но дельного ничего нет.

— Ну, ладно, господа хорошие, завтра с утра опять по го­роду! Пока чего не узнаем — дело стоять будет.

— Тут вот чего, господин следователь, — подал голос один из сыщиков, невысокого роста, но крепкий мужик, из рукавов его полушубка торчали здоровенные ручищи.

— Вот чего, — повторил он, — я сегодня на базаре толкал­ся, есть у меня в тамошнем трактире свой человек, половой Санька, человек до денег жадноватый, иногда ворованное берет.. Но я не трогаю его пока. Он помогает по части розыскной. Но и не даю ему зарываться, все больше по мелочи он приторговывает барахлишком. Так вот спрашиваю его: слыхал ли он об убийст­ве. «Кто же не слыхал!» — отвечает.

— Ну и что об этом думаешь? — спрашиваю.

— Не знаю, — говорит, — господин сыщик, у нас ничего не известно, но только Ванька Кривой в городе объявился.

— Как так, ведь он, вроде, в Рыбинске, в остроге.

— Отсидел, говорят, два дня как пришел Предлагал он мне кое-что.

— Ну, не тяни, чего предлагал?

— Вчера вечером бутылку выпил, вторую спросил, а денег нет, я,говорит, тебе вещь дам подороже бутылки, а ты мне за нее добавишь, Да и достает золотую сережку!

— А, полно, золотая ли? — спросил Саньку.

— Что я, золота не видывал? — Санька отвечает. — Я ему, то есть Ваньке, говорю, что с золотом не вяжусь, а если вещи ка­кие носильные — то можно. Так он говорит, вещей нет, а вот салфетки господские хошь дам? Красивые салфетки, ты их в гос­тиницу продашь. И подает мне их пятнадцать штук.

А салфетки и, впрямь, красивые, не стыдно и барам каким подать, да только не в нашем трактире, а потом гляжу: а на сал­фетках-то метки! Нет, говорю, мне этого не надобно, а уж по ста­рой дружбе я бутылку лучше в долг отпущу. Выпил он, посидел с час, наверное, и ушел.

— Когда это было? — спрашиваю.

— А вечером, поздно уже, мы уж закрывать ладили.

— Ну, хорошо, ему говорю, молчок об этом.

— Я завсегда полиции готов помочь, — отвечает.

— Вышел я из трактира, где Ванька обитает, и думаю, знаю, есть у него в Зарядье подружка, может, он там? Но я сперва к вам, господин следователь, что будем делать?

— Как Ваньку взять без подозрений? Чтобы тихо, без шума? — в раздумье спросил Кухов.

— Может, ночью арестовать? — подал голос один из поли­цейских: — я этот дом знаю. Пойдем человек пять и возьмем.

— Возьмем, — передразнил Никита Иванович, — как там унего еще молодцы каторжные? Перехлопаете в темноте друг другта, ився недолга! Heт, надо по-другому. А медлить нельзя! Уйдет ведь... Сейчас пять часов по полудни. Где он может быть? У заз­нобы? Вряд ли... Надо проверить.