Пьер Сувестр - Пустой гроб

Шантажист недоверчиво покачал головой:

— Не знаю, смогу ли я принять его, сударь…

— Сможете, — прервал его судья. — Слушайте меня внимательно. Я заплачу вам сто тысяч франков при следующем условии: вы сами укажите место, где я должен буду передать деньги. Вы сами изберете место, следовательно, сможете принять необходимые меры предосторожности; туда вы доставите моего сына. Как вы справедливо заметили — услуга за услугу, я передам вам деньги, вы мне — ребенка. Произведем обмен из рук в руки.

Не дав ему договорить, шантажист усмехнулся.

— Вы правы, — сказал он, — и претензии ваши справедливы. Оба мы — деловые люди, и раз вы согласны с моими требованиями, я приму ваше условие. Когда вы сможете расплатиться?

Прикинув что-то в уме, Себастьян Перрон ответил:

— Пожалуй, дня через четыре…

Шантажист в очередной раз отвесил ему поклон.

— Великолепно, — сказал он, — ровно через четыре дня держите деньги наготове, я извещу вас. — А теперь, дорогой мой, — добавил он, вставая, — пора прощаться. Больше нам нечего сказать друг другу. Будьте так любезны, прошу вас — мне нужны ваши запястья и ваши лодыжки.

Себастьян Перрон явно ничего не понимал. Лицо его выражало полнейшее недоумение.

— Послушайте, господин судья, — пояснил шантажист, — думаю, вы человек умный и поймете, что, расставаясь с вами, я вынужден принять кое-какие меры предосторожности. Я вам, конечно, доверяю, но слишком уж велико будет искушение: боюсь, не заручись я вашим молчанием, не успею я выйти отсюда, как вся охрана Дворца бросится за мной в погоню… А мне этого очень бы не хотелось. Поэтому сначала я вставлю вам кляп, а потом свяжу руки и ноги.

Себастьян Перрон хотел было воспротивиться, но шантажист дал ему понять, что решение его бесповоротно.

— Сами подумайте, — сказал он, — я не могу поступить иначе… Я постараюсь сделать так, — добавил он, — чтобы вы не выглядели смешным и не сгорели бы со стыда: никто не увидит вас связанным и с кляпом во рту. На письменном столе я оставлю вам напильник, вы сможете проявить изобретательность и освободить себя, никого не призывая на помощь. Это займет у вас с четверть часа, а я тем временем преспокойно исчезну и укроюсь в безопасном месте.

А что поделывал Жюв, пока разворачивалась эта сцена, пока несчастный судья Перрон вынужден был, волей-неволей, сделать вид, будто уступает наглым требованиям шантажиста, осмелившегося заявиться прямо к нему в кабинет, и согласен заплатить требуемую сумму — он надеялся выиграть время, предупредить полицию, устроить засаду, — так что же поделывал приятель наш Жюв?

Жюв был у себя дома, в маленькой квартирке по улице Тардье; он только что проснулся и пребывал в отличном расположении духа. По зрелом размышлении, сыщик рассудил, что накануне, проведя расследование, он полностью распутал мудреную историю, разобраться в которой поручили ему — каждый со своей стороны — Себастьян Перрон и Поль Дро.

— Теперь мне все ясно, — приговаривал сыщик, натягивая на себя одежду, — похититель ребенка — Себастьян Перрон, мое расследование доказывает это со всей очевидностью.

Одевшись, Жюв решил отправиться во Дворец правосудия и побеседовать с Себастьяном Перроном. Ровно в одиннадцать он уже шел по коридору следственного отдела.

Его встретил судебный исполнитель. Жюв поинтересовался:

— Я могу повидать господина председателя?

Судебный исполнитель отрицательно качнул головой:

— Нет, сударь, господин председатель занят, до часа он не принимает.

Настаивать Жюв не стал. Да, и как мог он догадаться, судебный исполнитель отвечал так по наущению гнусного прохвоста, который, одарив старого слугу весомыми чаевыми, поневоле сделал его своим сообщником.

— Себастьян Перрон занят, — сказал себе Жюв, ничуть не обеспокоившись, — что ж, ничего не поделаешь, погуляю часок и вернусь.

Он оставил судебному исполнителю свою визитную карточку и попросил предупредить судью.

— Куда бы мне отправиться? — раздумывал он. — Вот что, пойду-ка я в Тюильри.

Перейдя через Сену и очутившись на площади Шатле, Жюв вдруг подумал, что недурно было бы кое-что купить в соседнем универмаге.

— Перчатки мои совсем износились, — рассудил добряк Жюв. — Куплю-ка я сию необходимую часть туалета, а заодно убью время.

Жюв неторопливо вышагивал вдоль аркад по улице Риволи.

Переходя Луврскую улицу, он вздрогнул и от неожиданности застыл на месте.

В двух шагах от него остановился фиакр, дверца распахнулась и из фиакра поспешно вышел мужчина, которого Жюв сразу узнал.