Эдогава Рампо: Волшебные чары луны

…Что ж я стою сложа руки?! Фигура удавленника не вызывает ни страха, ни отвращения. Она живописно прекрасна в чарующем лунном свете. Я тоже хочу стать частью этой картины…

Если б не лунный свет, чудовищный трюк доктора Мэры не возымел бы успеха. Вы уже, видимо, догадались: фокус был в том, что свой восковой манекен доктор Мэра обряжал точно в такой же костюм, какой был на очередной жертве, и подвешивал куклу на балке, инсценируя самоубийство. Все очень просто. Волшебные чары луны и зеркальность обоих зданий обеспечивали желаемый результат. Страшное дело: даже я, зная про эту хитрость, с трудом подавил искушение перекинуть ногу через подоконник. Борясь с кошмарным соблазном, я развернул принесенный сверток. Несколько томительных секунд… Ага, вот и он! Из окна выглянула омерзительная желтая физиономия. Доктор Мэра желал посмотреть, что со мной. Я только этого и дожидался. Пришел мой черед!

Я извлек из свертка принесенный предмет и осторожно, придерживая обеими руками, водрузил на подоконник… Угадали, что это было? Восковой манекен! Я одолжил его в магазине готового платья, в том самом, куда заходил доктор Мэра. И нарядил его… в визитку. Да-да, точь-в-точь такую, какую носил сам доктор.

Лунный луч скользнул в глубь ущелья, и фигура доктора Мэры теперь отчетливо вырисовывалась в проеме окна.

Да, это было решающее сражение. Я смотрел на чудовище в доме напротив. Сдавайся, мерзавец, ты побежден!

Боги наделили нас тон же страстью к подражанию, что и обезьяну. Страшный рок тяготеет над человеком. Доктор Мэра попался на собственную уловку.

Он неуверенно вылез на подоконник и сел в ту же позу, что и моя кукла. Хоронясь за манекеном, я поднял восковую руку — доктор Мэра повторил этот жест. Я подвигал ногой манекена — доктор Мэра сделал в точности то же самое. А потом… Ха-ха-ха! Знаете, что я сделал потом? Я толкнул манекен! Подпрыгнув, он исчез за окном. И почти в ту же секунду из окошка напротив сорвалась фигурка в визитке и исчезла во мраке. Раздался глухой удар… Доктора Мэры больше не существовало.

С такой же гадкой ухмылкой, как когда-то у доктора, я потянул за веревку и втащил куклу в комнату. Оставь я ее внизу, возникли бы подозрения…

Окончив рассказ, молодой человек улыбнулся жуткой, вызывающей содрогание улыбкой.

— Мотивы преступления доктора Мэры? Ну, уж вам-то, писателям, должно быть известно, что убийства нередко совершаются только ради убийства…

Он поднялся и зашагал прочь. Я окликнул его, но юноша даже не обернулся. Ночная мгла давно поглотила его, а я все сидел на камне, в лучах беззвучно струившегося на землю лунного света, и гадал, не пригрезилось ли мне все это.

По японским обычаям обувь оставляют у входа. В начале века в Японии в традиционном театре Кабуки и даже в варьете были специальные хранилища, где зрители оставляли обувь.

Габриэль Тард (1843-1904) — французский социолог и криминолог, один из основателей психологического направления в западной социологии. Считал, что общественное развитие основано на подражании, существующем в форме обычаев и моды.

Деловой квартал Токио.