Юлия Алейникова: Тайное сокровище Айвазовского

Что дальше? Удар кувалдой по голове отставному майору Коростылеву могла нанести и женщина. Вот, пожалуй, и все, что я смог выяснить. Не густо. А как чувствует себя Дмитрий Борисович? — обратился Алексей Выходцев к Никите. — По моим сведениям, его состояние значительно улучшилось, и если динамика будет позитивной, врач обещал мне встречу с ним через пару дней.

— Да, мне бабушка тоже сказала, что дедушке стало лучше, — кивнул Никита. — Она вчера была у него, а сегодня поехала мама.

— Тогда у нас только одна возможность узнать правду — спросить у единственного свидетеля тех давних событий.

— Маш, не стоит так волноваться, — после ухода гостей принялся уговаривать ее Никита. — Мало ли что там сто лет назад было. У меня, знаешь, еще несколько дней назад была такая же ситуация. И ничего, пережил. И ты держись, — обняв ее за плечи, внушал Никита. — Все дедушкины дедуктивные построения не выдерживают никакой критики. Да, была она в архиве летом. А убийство-то произошло зимой.

— Ты не понимаешь, — качала головой Маша. — Бабушка — самый родной для меня человек. Я знаю, какая она была добрая, сильная, благородная. И сейчас, когда мне ее так не хватает, вдруг всплывает эта история. Меня это разъедает изнутри, словно ржавчина. Я не верю ни единому слову. Но не думать об этом не могу, и это просто пытка.

И Никита жалел ее, придумывал какие-то доводы, говорил ласковые слова. И пока говорил, поглаживал Машу по голове и изредка целовал в макушку. Потом стал целовать ее в нос, потом в губы. Потом выяснилось, что самочувствие значительно улучшилось.

К утру они о старых убийствах окончательно забыли, и занимали их вопросы сегодняшнего дня.

А к концу недели, когда Никита окончательно выздоровел и вроде бы пора было перебираться домой, Никита с удивлением понял, что уезжать ему никуда не хочется. Он сидел на кухне перед тарелкой с яичницей и искал повод задержаться, когда в соседней комнате зазвонил Машин телефон.

— Никита! — Маша появилась на пороге кухни какая-то растерянная. — Звонил Алексей Петрович. Сегодня мы встречаемся с твоим дедом, врач разрешил. Твоих родных там не будет, только ты, я и они с Федей. Встречаемся в больнице через два часа.

Новость была не рядовой, и Никита на время забыл о проблеме переезда.

Маша ужасно волновалась. Она так много узнала за последнее время о человеке, с которым ни разу в жизни не встречалась и которого считала давно умершим, что привыкла воспринимать его как какого-то литературного героя. И вот сейчас, через несколько минут, она увидит его. Это было странно, все равно что встретиться с Тимуром и его командой, графом Монте-Кристо, Эрастом Фандориным или Анной Карениной. Но это была не главная причина ее волнения. Главным была, конечно, правда об их с бабушкой прошлом, и ее Маша боялась. Очень боялась. Думать об этом сейчас было нельзя, чтобы не раскиснуть. И Маша держалась.

Небольшую палату, куда они вошли, занимал один пациент.

Худой бледный старик с жидкими волосами и крупным носом лежал, едва заметный среди больничных простыней, и в первые секунды Маше показалось, что они опоздали.

Но шум шагов привлек его внимание. Он не спеша приоткрыл глаза, окинул их безразличным взглядом. Хотя стоило старику заметить Машу, как апатия исчезла. Лицо его ожило и преобразилось, наполнилось внутренним светом.

— Верочка.

— Нет, Мария, — выступая вперед, поправил Алексей Петрович.

— Ах да, — потухая, согласился Дмитрий Борисович, но тут же снова улыбнулся ей. — Вы очень похожи на бабушку.

— Я предупредил Дмитрия Борисовича о нашем визите, — шепнул Алексей Петрович на ухо Маше.

— Проходите, присаживайтесь, — сделал Кирилин слабый жест рукой. — Как приятно вас видеть и как жаль, что не имел чести познакомиться с вами раньше. — Он обращался только к Маше, совершенно не замечая собственного внука.

Ее бы такое отношение обидело, но Никита словно ничего не замечал.

— Дмитрий Борисович, врач строго-настрого запретил долго вас занимать, а потому простите, если мы сразу перейдем к делу, — вмешался Алексей Петрович. — Так случилось, что Мария, разбирая бумаги бабушки, наткнулась на вашу переписку, прочла ее и узнала о кладе. Опуская подробности, сообщу, что они познакомились с вашим внуком и вместе взялись за поиски. Место клада в переписке не было указано, и они обратились к вашим дневникам. Через сына история стала известна мне, и вот волею судеб мы все собрались вместе.

— Вы решили отыскать клад? — Глаза Дмитрия Борисовича загорелись, он оживился и попытался подняться на подушках.