Ник Картер - Американский Шерлок Холмс

У молодого сыщика от ужаса выступил на лбу холодный пот.

— Бога ради! Да вы чародей какой-то, мистер Картер.

— Если вы и впредь будете лгать и изворачиваться, то через четверть часа вы будете сидеть за решеткой по обвинению в соучастии в убийстве, совершенном в «Мамонтовой» гостинице! — резко произнес Ник Картер.

— На каком основании можете вы предполагать, что я состою участником этого ужасного преступления? — пролепетал молодой сыщик.

— Вы лжец! — воскликнул Ник Картер, — и этим все сказано. Из лжеца может выйти вор, а потом и убийца. Говорите теперь правду, моему терпению пришел конец.

— Я все скажу, — дрожащим голосом проговорил молодой сыщик, — да, мнимая госпожа Джером и Диана Кранстон — одно и то же лицо.

— Ну вот! Если бы вы не вздрогнули, когда услышали фамилию Калловей, я, пожалуй, долго бы еще блуждал в темноте. А кто тот человек, который считается мужем этой госпожи Джером, и якобы парализован на обе ноги?

— Ничего не знаю. Я сегодня видел его в первый раз в своей жизни.

— Вы говорите правду?

— Клянусь Богом, что я говорю правду!

— А были ли вы знакомы с братьями Ларю и их сестрой, которые в свое время, вместе с Дианой Кранстон были арестованы по обвинению в убийстве?

— Знал, но только поверхностно.

— Не будет ли этот мистер Джером одним из братьев Ларю?

— Нет, это я знаю наверное.

— Чем он на самом деле болен?

— Ничего достоверного не могу сказать, но, кажется, он на самом деле разбит параличом.

— Стало быть, Диана Кранстон вовсе не замужем.

— Нет.

— Видели ли вы ее мнимого супруга?

— Видел, около часа тому назад.

— Вероятно, в комнате № 1494?

— Да, я заходил туда по делу?

— Был ли он в сознании?

— Нет. Мне сказали, что ему недавно сделали впрыскивание морфия. Он занимает одну из задних комнат и при нем находился сиделец. Диана занимает переднюю комнату, а в комнате рядом ночует камеристка.

— Стало быть их четверо?

— Да.

— Опишите мне, пожалуйста, наружность мистера Джерома.

— Я видел его лишь мимоходом.

Ник Картер, помня, что Дик очень похож на него, одним движением сорвал парик и фальшивую бороду.

Грин разинул рот от удивления, когда увидел, что почтенный старец превратил в мужчину во цвете лет.

— Ну-с, а теперь всмотритесь в меня по пристальнее! — воскликнул Ник Картер, — похож я на этого мнимого калеку?

— Очень, очень похожи, — подтвердил Грин, — как две капли воды.

— А теперь говорите: когда вы видели больного, казалось ли вам, на самом деле, что он находится под влиянием наркотического средства?

— Да, так мне показалось.

— Не была ли у него повязана голова.

— Была, но не понимаю…

— Нечего вам и понимать! — резко оборвал его Ник Картер, и обратился к дрожавшему от волнения директору, — дело вот в чем: мнимый больной в № 1494 на самом деле не кто иной, как мой двоюродный брат и старший помощник Дик. Около двух часов тому назад он пытался вызвать меня по телефону, очевидно, его на этом поймали врасплох, и кто-то ударил его по голове, прежде чем он успел договорить.

Ник Картер взглянул на Якова Грина, который, дрожа всем телом, приподнялся и в ужасе проговорил:

— Тут действует нечистая сила. Откуда вы все это знаете?

— Довольно вам того, что я все знаю! — прервал его Ник Картер, — послушайте, Грин; не доводите меня до крайности. Вы — сообщник Дианы Кранстон! Скажите правду!

Грин попытался было снова извернуться, но тут Ник Картер пришел в ярость, схватил его за ворот и начал трясти так, что у того голова кругом пошла.

— Я требую правды, слышите ли вы! — закричал Ник Картер, — неужели вы думаете, что я поверю вашей лжи! Будете ли вы отвечать, или нет?

— Я все скажу — только оставьте — ведь вы задушите меня.

— Говорите же! Кто эта камеристка?

— Оливетта Ларю.

— Так я и думал. Кто такой сиделец?

— При всем желании не могу сказать.

— Ложь! Вы можете! — проскрежетал Ник Картер.

— Не могу! Не смею! Я боюсь его!

— Говорите! Это не может быть Макс, так как Макс повесился в тюрьме.

— Это Рудольф Ларю, — в отчаянии простонал Грин.

— Вот и все, что мне надо было узнать от вас, — злобно проговорил Ник Картер, — а теперь садитесь на этот стул, и горе вам, если вы уйдете без моего разрешения.

Если бы кто-нибудь предсказал Дику, что коварная преступница обманет его еще раз хуже прежнего, он расхохотался бы.

Дик решил во чтобы то ни стало отомстить прекрасной преступнице и потому дал в газету объявление о свидании.