Оскар Мюриэл - Темные искусства

Я выдернул у него уже изрядно заляпанное семейное древо.

— Ох, да что это, черт возьми, меняет? — И он снова выхватил лист, чтобы подробно его изучить.

Я стал заворачивать нож обратно в тряпку.

— Надо поместить его к остальным уликам. Не знаю, что мы… — И тут я замолк, изогнув шею и поднеся нож поближе к глазам.

— Что там? — спросил Макгрей. Он заметил, что я разглядываю острие ножа. Я держал его всего в дюйме от глаз.

— Они все использовали этот нож?

— Не знаю, но это могло бы объяснить, почему умерли только те шестеро засранцев. Что могло послужить причиной? Мышьяк?

Я кивнул.

— Это один из вариантов. Нужно, чтобы Рид поскорее провел те пробы. Если он слишком занят, я могу попробовать сам.

— Нет уж, — заявил Макгрей, выхватив у меня маленький сверток. — Слишком многое на кону. Я не хочу, чтобы чертов зануда-прокурор отклонил результаты, если ты где-то перемудришь. Я сейчас же поговорю с Ридом. Втолкую ему, как это срочно.

— Как хочешь, — сказал я отчасти с облегчением.

Я хотел последовать за ним, но Макгрей меня остановил.

— Нет, Перси, подожди тут. Парнишка от одного твоего вида закипает.

И снова я вздохнул с облегчением.

Девятипалый вернулся через каких-то десять минут с невыносимо самодовольным видом.

— Готово. Он постарается дать нам ответы завтра утром, может, и до слушания успеет.

У меня не было настроения слушать, как он хвалится своими успехами, так что я быстро сменил тему и кратко рассказал ему об улове Холта.

— Этот тип все еще у нас в камере, — заключил я. — Хочешь, сейчас его допросим?

Макгрей потер руками.

— О да. Возможно, он — спасение для Катерины.

Комната для допросов и так представляла собой угнетающее зрелище — голые кирпичные стены, убогая обшарпанная мебель и узкое окно, которое почти не пропускало свет. Но сегодня в грязное стекло бился дождь, и комнатушка выглядела еще мрачнее.

Когда мы вошли, Холт грыз ногти и обливался потом. Позади него сидел клерк, готовый записывать показания мужчины.

Макгрей сел лицом к Холту. В комнате был еще один стул, но я предпочел вести записи, стоя за Девятипалым. Я старался не допускать прикосновения своей одежды к здешним грязным стульям.

— Мистер Холт! — произнес Макгрей. Даже не видя его лица, я знал, что Девятипалый улыбается. — Стоит ли мне сообщать вам, сколь глубоко в дерьме вы оказались?

— Я могу все объяснить, — в очередной раз сказал Холт.

— Ой, неплохо бы. Судя по тому, в каком виде была спальня полковника, и по вещам, которые наш денди обнаружил у вас в мешке, я бы сказал, что вы положили глаз на имущество господина. Часы, одежда, добротное итальянское ружье. Зачем вы все это взяли?

Холт вдавил ладони в стол в попытке усмирить их дрожь.

— Все эти вещи мне были обещаны. Полковник знал, что они мне нравятся. Он много раз говорил, что они достанутся мне, если с ним что-то случится.

Девятипалый прыснул.

— Ага, конечно, так он и сказал.

— Клянусь! Он…

— Вы доказать это сможете? — вмешался я. — Кто-нибудь из приличных людей хоть раз слышал, как он об этом говорил? Он где-нибудь оставил об этом запись?

— Да! Ну… по-моему, оставил. Он сказал, что впишет это в свое завещание.

Проверить это было нетрудно, но я не стал об этом говорить. Просто уставился на него с откровенным недоверием. Я давно убедился, что такой взгляд иногда срабатывает лучше, чем грозные расспросы.

— В этом доме полно вещей, куда более ценных, чем эти! — не выдержав, крикнул Холт. — Я взял лишь то, что мне полагалось. Клянусь.

Я кивнул, все еще изображая сомнение.

— Предположим, вы говорите правду. Тогда зачем вы унесли эти вещи именно сейчас? Почему не дождались, пока огласят завещание? Тогда вы спокойно…

— Знаю я, как это все бывает, — перебил он меня. — Я по уши в долгах! Мне семью надо кормить! У меня маленькая дочка и больше нет работы — если я не заплачу за жилье, малую придется отдать в приют.

Он спрятал лицо в ладонях, видимо, чтобы скрыть слезы, и я ощутил прилив сочувствия. Но даже если это правда — опять-таки, удостовериться в этом не составляло особого труда, — его поведение все равно выглядело весьма подозрительным.

— У вас были свои ключи от дома, — сказал я. — Почему вы не сдали их полиции?

Холт почесал седую бороду.

— Запасной комплект я держал дома. У меня не было его с собой, когда туда пришли полисмены. И я ничего не сказал, потому что хотел забрать то, что мне причиталось. — Он с мольбой взглянул на Макгрея. — Но я пошел прямиком в комнату господина! Я ни в жизни не осмелился бы украсть что-то у него из дома, особенно из комнаты, где он погиб!