Майкл Грегорио - Критика криминального разума

— Где находится его кабинет?

— В том коридоре, через который вы проходили, там четыре двери, — ответила старуха. — Одна — моя, одна — ее и одна — его. А четвертая ведет наверх в спальни.

— Проведите меня в рабочий кабинет вашего хозяина, — попросил я.

Перед тем как покинуть гостиную, я снова повернулся к вдове. Она была столь же неподвижна и безмолвна, как и гипсовая скульптура в углу. Когда мы вошли в комнату, фрау Тифферх не подавала ни малейших признаков жизни, и теперь, когда мы выходили из комнаты, она казалась такой же безжизненной.

Агнета Зюстерих ткнула пальцем в сторону закрытой двери в противоположном конце коридора.

— Там он работает, — выпалила она. — Дверь заперта.

— А у вас есть ключ?

— Он был только у хозяина.

— Но вы ведь наверняка убирали его кабинет?

— Он сам его убирал. Герр Тифферх туда никого не пускал. Только иногда, когда сам там был. Принимал клиентов. Ну, давайте, взламывайте дверь, — с вызовом произнесла она. — Ведь вы же полиция, не так ли?

Кох вышел вперед, держа в руке складной нож.

— Попробую, сударь?

Я кивнул, сержант опустился на одно колено и засунул лезвие в старый замок. Он некоторое время возился с ним, а служанка стояла рядом и внимательно наблюдала за его действиями, словно он был вором, и покачивала головой с отвращением, которое она, по-видимому, чувствовала ко всему человечеству. С внезапным треском дверь наконец распахнулась.

— Я вижу, у вас талант взломщика, Кох! — воскликнул я.

— Надеюсь только, что ему удастся ее опять закрыть, — пробормотала старуха, как будто герр Тифферх мог в любой момент вернуться и призвать ее к ответу за сломанный замок.

Комната нотариуса была обширнее гостиной, из которой мы только что вышли. В центре ее находился рабочий стол. Перед ним стояли два стула с высокими прямыми спинками. По словам служанки, у нотариуса никогда не было секретарей, все дела он вел сам. Вдоль стен выстроились книжные шкафы с остекленными дверцами. За ними виднелись многочисленные свитки документов, перевязанные лентами разных цветов. Разложенные в алфавитном порядке, они производили впечатление аккуратности и трудолюбия.

— Хозяйке нужно переодеться, — сообщила служанка из-за двери, бросив опасливый взгляд в кабинет, словно он для нее до сих пор оставался запретным и опасным местом.

Не дождавшись от нас разрешения, она исчезла, и вскоре мы услышали ее крики, долетавшие до нас из гостиной. В ответ фрау Тифферх тоже начала кричать. Некоторое время нам пришлось выслушивать их чудовищные вопли.

— Да, нелегкая была жизнь у господина Тифферха, — заметил Кох.

— Зажгите свечи, — попросил я. — Я все-таки надеюсь узнать кое-что о его жизни, прежде чем мы уйдем отсюда.

В течение двух следующих часов мы занимались тем, что просматривали пыльные документы, собранные в кабинете нотариуса. Внимательно проглядев и не найдя ничего важного или интересного, мы их снова сворачивали и складывали в шкафы. Некоторым из них было уже по меньшей мере лет тридцать. Бумага пожелтела и истлела от времени. В основном это были юридически заверяемые акты самого разного сорта: брачные контракты, списки продаж, расписки о приобретении или доставке, завещания, заявления о правопритязаниях. По-видимому, все они имели какое-то значение и были важны для упомянутых в них лиц. Однако нам не удалось отыскать ничего, что было бы напрямую связано с гибелью адвоката, никаких указаний на то, что его смерть могла иметь какое-то отношение к другим убийствам, совершенным в последнее время.

Документы по последнему делу, с которым работал Тифферх, были аккуратно разложены у него на столе. Арнольф фон Роойстерс, богатый бюргер, оставлял все движимое имущество своему дворецкому Людвигу Фронтиссену. Очевидно, родственники пытались оспорить законность данного завещания, однако у Тифферха имелся документ, подписанный рукой покойного в пользу слуги, и это все решало. Я уселся за рабочий стол Тифферха, решив повнимательнее прочесть упомянутые бумаги. Кох занимался свитками в противоположном конце комнаты.

— Герр Стиффениис, — окликнул меня он, — здесь буфет, и он заперт.

Отыскав большую связку ключей в одном из ящиков стола, я швырнул ее сержанту.

— Посмотрите, может быть, какой-то из них подойдет, — сказал я.

Пока я продолжал чтение переписки по поводу тяжбы между родственниками фон Роойстерса и дворецким, до меня доносились звуки безуспешной возни сержанта с ключами. Потомки покойного обратились в Берлин к какому-то министру, а тот написал Тифферху с намерением выяснить, как в точности обстоят дела. Тифферх настаивал, что закон, без сомнения, на стороне удачливого дворецкого. Министр Ашенбреннер, который приходился фон Роойстерсу дальним родственником, согласился с Тифферхом, но с тем, чтобы положить конец спорам, выдвинул компромиссный вариант. В соответствии с ним Тифферх предложил членам семейства фон Роойстерсов половину его наследства, каковым счастливый дворецкий был вполне готов поделиться. Даты на некоторых из документов указывали на то, что с начала названных переговоров прошло уже два года, и Тифферх практически завершил дело к обоюдному удовлетворению сторон. В документах не содержалось никаких намеков на какой-то неразрешенный конфликт, который мог бы стать причиной убийства.