Елена Ярошенко - Визит дамы в черном

Варвара позвонила в большой медный колокольчик, стоявший на столике. Спустя довольно продолжительное время в комнату вошла старушка в пуховой шали.

— Няня, мы с кладбища, намерзлись там. Прикажи нам графинчик подать и на закуску не только грузди и балык, а что-нибудь горячее. И пусть обед ставят, Дмитрий Степанович сегодня у нас обедает.

— Батюшки, гость какой, и без предупреждения, — заохала старушка, в которой Колычев узнал верную Саввишну. — Здравствуйте, здравствуйте, Дмитрий Степанович! Сейчас распоряжусь стол накрыть. Уж и не знаю, чем такого дорогого гостя потчевать прикажете, не обессудьте! А что, барыню-то Синельникову похоронили?

— Похоронили, куда ж деваться. Потом, потом все расспросишь. Иди, насчет закуски распорядись, — строго сказала Варвара.

Дмитрию после морозного воздуха кладбища очень хотелось выпить рюмочку. Но еще больше хотелось узнать, что же Варвара Савельевна собирается ему рассказать. Как он проклинал себя, что несерьезно отнесся к ее приглашению. Может быть, та долгожданная зацепка, которую он всюду ищет, наконец появится и дело об убийстве сдвинется с мертвой точки.

Варвара спокойно дождалась, пока Саввишна притащила тяжелый поднос с закусками и расставила на столе графины, тарелки и рюмки. И только помянув покойную рюмочкой померанцевой и слегка закусив, Варвара перешла к делу:

— Дмитрий Степанович, вы, конечно, знаете, что Синельникова как глава Дамского комитета много занималась благотворительной деятельностью? Сама она была небогата, но через ее руки проходили иногда значительные суммы пожертвований. В финансовых вопросах Маргарита разбиралась слабо, ей помогал городской голова Бычков, тоже любитель богоугодных дел. Однажды Маргарита пришла ко мне и принесла бумаги, которые насторожили ее. Я к тому времени уже унаследовала отцовское дело, с бумагами заниматься мне доводилось, и что-что, а счета проверить могла. Даже при самой беглой проверке становилось очевидно, что Бычков присвоил большую сумму пожертвований.

Дмитрий, рассеянно жевавший пирог с грибами, чуть не подавился и больше не смог проглотить ни куска. Бычков, солидный, богатый купец, содержатель гостиниц, всеми уважаемый городской голова, не побрезговал деньгами, собранными на нужды бедных? Невероятно!

— Я уговаривала Маргариту не спускать воровства, — продолжала Варвара. — Это так гадко, так отвратительно — воровать деньги, собранные для сирот. Она клялась, что не простит Бычкову этой низости и выведет его на чистую воду. Я ждала громкого скандала, но день за днем проходили, а Маргарита молчала. Я уж и сама хотела заняться бычковскими делишками, но тут случилось убийство.

— Варвара Савельевна, а что с документами, уличающими Бычкова в воровстве? Они остались у Маргариты Львовны?

— Да. Но признаюсь, Дмитрий Степанович, мне хотелось подстраховаться. Мой поверенный посоветовал сделать копии документов и заверить их подписями нотариуса и двух свидетелей. Не знаю, примет ли такое доказательство суд, но сунуть бумаги в нос Бычкову я могу и посмотрю, какое у него тогда будет лицо. С ним теперь ни один порядочный коммерсант дела иметь не захочет, я его по всей Волге, да что по Волге, по всей России ославлю.

— Варвара Савельевна, то, что вы рассказали, — очень серьезно. Я надеюсь, вы не откажете предоставить мне бумаги для следствия?

— Ну что ж, пожалуй. Только вы это дело не замотайте. Я напишу записку к своему поверенному, он вам выдаст.

— А как вы полагаете, могла ли Маргарита Львовна пойти на шантаж?

— Уж и не знаю. Если деньги с Бычкова требовать, то вряд ли. Не настолько уж она была меркантильной. И подлости в ней не было. Но Рите страстно хотелось замуж, и Бычкова она считала подходящим женихом. А он боялся брака с ней как черт ладана. Может, она припугнуть его попробовала — женись, дескать, а то всю правду открою. Это дело возможное, хотя, конечно, дурь редкостная. Но что с нее взять, с мотылька безголового, не тем будь помянута…

В дверь заглянула Саввишна.

— Обед готов, прошу откушать чем Бог послал! Варенька, приглашай Дмитрия Степановича к столу. Я уж для такого случая в столовой накрыть велела, прибрались там наскоро…

— Прошу простить, дорогие дамы, но я вынужден откланяться. Варвара Савельевна, записку к вашему поверенному касательно бумаг не откажите написать.

— Как же так, батюшка, и не покушавши, — растерянно пробормотала Саввишна. — Вы же только слегка закусили, разве это дело для мужчины — на кусках, без супчика горяченького, зимой на холод выходить?