Антонио Гарридо - Читающий по телам

Он начал нервничать, и Цы это подметил.

— Не стану тебя упрекать. Мне и раньше доводилось встречать трусов, подобных тебе, так что можешь и отказаться, — отчеканил Цы громким голосом — так, чтобы всем было слышно.

Великан по лицам болельщиков оценил всю серьезность вызова. Мальчишки он не боялся, однако, если сейчас он откажется, молва разнесется по всему порту. А этого он никак не мог допустить.

На это и рассчитывал Цы.

— Я согласен, замухрышка. Свои слова ты проглотишь вместе с остатками зубов.

Это решение было встречено восторженными криками; деньги вновь засновали из рук в руки. Цы дождался, пока страсти поулягутся, а затем продолжил:

— В судьи позовем поваров с кухни. Если ни у кого нет возражений, правила будут обычные: начинаем с соска, продолжаем резать вокруг по спирали, все дальше и дальше, постепенно увеличивая глубину; остановимся только тогда, когда один из нас закричит от боли.

— Пусть так, — согласился великан. — Только у меня тоже условия имеются.

Толпа ждала продолжения. Цы испугался, но пути назад уже не было.

Великан оглядел всех и каждого, наслаждаясь моментом.

— Кто бы ни выиграл, победитель вонзает проигравшему нож в сердце.

— Ставлю десять тысяч на парнишку!

Все, включая и Цы, — обернулись на этот возглас.

— Да он спятил!

— Так он и глаза свои проиграет! — зашептались в толпе.

Прорицатель и ухом не повел. Он вытащил из штанов кошель, а оттуда вексель именно на эту сумму. Парень, принимающий ставки, осмотрел печати и подписи на лицевой стороне, потом рисунок, изображающий казненного фальшивомонетчика, на обратной. Документ, несомненно, был подлинный. Оставалось только проверить, хватит ли у прочих игроков денег расплатиться, если вдруг человек-гора и впрямь проиграет. Оказалось, хватит; и тогда распорядитель объявил, что поединок начнется по удару гонга.

Цы замер в трех шагах от великана. По бокам от соперников встали двое поваров; в руках у них были ножи с зарубками, по которым будет определяться глубина порезов. Великан с опаской косился на ножи — так смотрят на змею, пытаясь понять, ядовита она или нет. Он сделал еще несколько глотков вина, плюнул на пол и, бешено зарычав, потребовал еще бутылку.

Поединок начался.

Повар обмакнул кисточку в черные чернила и принялся рисовать на туше великана дорожку, по которой следовало провести нож. Затем настала очередь Цы. Второй повар приступил к такой же операции. Когда он внимательнее посмотрел на левый сосок юноши, его пробила дрожь. На обожженной коже уже была прочерчена похожая дорожка — но не кистью, а глубоким шрамом. И повар понял, что этот юноша не в первый раз бросает Вызов Дракона.

Пока повар рисовал, Цы прикрыл глаза и обратился к душам родных за помощью и защитой. Три года назад, вступившись за честь родственника, Цы был вынужден принять участие в таком же поединке. В тот раз он вышел победителем, хотя победа едва не лишила его жизни. Такова была обратная сторона его странного дара: он не чувствовал боли, зато и не мог рассчитать, когда риск становится смертельным. И теперь он не знал, что наступит раньше — победа или смерть. Вполне могло случиться так, что нож пропорет ему легкое скорее, чем лезвие другого пробьется сквозь толстый слой жира и мускулов, которыми укрыто тело великана. И все-таки рисковать стоило: он должен был победить ради Третьей.

Цы сглотнул слюну.

Начиналось захватывающее представление, и комната сотряслась от воя собравшихся. Они были, как голодная собачья стая, а он — как добыча. Укола он не почувствовал. Зато ясно увидел струйку крови, которая забила из-под соска, скользнула вниз по животу и выпачкала его штаны. Риск все возрастал. Стоило ему вздрогнуть, он мог лишиться своей ставки. Оставалось только сохранять спокойствие и позволить ножу делать свое дело. Когда лезвие начало разрезать его кожу, Цы только глубоко вздохнул. Разрез удлинялся, а Цы смотрел, как второй повар проводит такую же операцию над его противником.

Великан скривился от боли, когда острие пронзило коричневую ареолу соска, однако по кривой ухмылке, которой он вслед за этим наградил юношу, Цы понял, что столкнулся с серьезной проблемой. Чем дольше будет продолжаться испытание, тем короче станет его дорога на кладбище.

Ножи в руках поваров продвигались медленно, но неотвратимо, борозды становились все глубже, металл раздвигал жир и мясо, разрезал мускулы, разбрызгивая кровь и калеча плоть; гримасы на лицах противников делались все страшнее и появлялись все чаще. У Цы они были притворные, а вот у его соперника — настоящие. И все-таки рот исполина оставался закрытым, челюсти сжаты, согнутая шея напряжена. Только яростный взгляд на юношу — глаза в глаза — был живым зеркалом его страданий.