К. Сэнсом - Горбун лорда Кромвеля

— Каждому человеку надлежит пройти трудный земной путь. А монаху тем более. Ему приходится не только преодолевать посланные Богом испытания, но и обуздывать искушения. Совсем другое дело — женщины. Они заслуживают мирной жизни, если ведут себя достойно. Орфан была хорошей девушкой. Не в пример той распутной особе, что ныне служит в лазарете у брата Гая.

— Я слыхал, на нее вы тоже положили глаз.

На мгновение воцарилось тяжелое молчание.

— Уверяю вас, я не преследовал ее. Так же, как и Орфан. Она мне отказала, и я больше ни разу к ней не приставал.

— Не преследовали Орфан, в отличие от других. Да? Брата Люка, например? — Я остановился. — А также брата Эдвига?

— Да, о них брат Александр тоже доложил аббату, — ответил приор и со злостью добавил: — Вместо того чтобы указать на собственные, куда большие грехи. Разобравшись с братом Люком и братом Эдвигом, аббат велел им оставить девушку в покое. Так же, как и мне. Он редко говорит со мной подобным образом. Но в тот раз сделал довольно строгое внушение.

— Скажите, пожалуйста, правда ли то, что вы с братом Эдвигом здесь всем заправляете?

— Но должен же кто-то это делать? Аббата Фабиана гораздо больше увлекает охота с местным мелкопоместным дворянством. Мы же не можем спокойно смотреть на те ужасы, которые творятся у нас в монастыре.

Мне хотелось перевести разговор на другую тему, упомянув вскользь о торговле землей. Меня подмывало посмотреть на то, какое впечатление это произведет на приора. Но, не имея в руках доказательств, я решил не торопиться, дабы не упустить такой козырь, как неожиданность.

— Я никогда не верил в то, что она украла эти чаши и сбежала, — тихо заметил он.

— Однако госпоже Стамп вы сказали, что это сделала она.

— Но ведь со стороны это выглядело именно так. Кроме того, нам велел придерживаться данной версии сам аббат. Кстати сказать, это преступление его не на шутку встревожило. Надеюсь, вы найдете того, кто так поступил с ней, — и мрачным голосом добавил: — Когда правда выйдет наружу, я не потерплю здесь присутствия этого злодея ни одной минуты.

Я посмотрел на его лицо — оно было преисполнено праведного гнева.

— Представляю, какое удовольствие вам это доставит, — холодно заметил я. — А теперь прошу меня простить. Я опаздываю на встречу.

Облаченная в старую суконную плащ-накидку и большие калоши, Элис ожидала меня в лазарете.

— Вам следовало бы надеть что-нибудь потеплее, — посоветовал я. — На дворе холодно.

— Ничего, не замерзну, — крепче закутавшись в свое тряпье, сказала она. — Эта одежда досталась мне от мамы. Она согревала ее тридцать зим.

Мы с ней направились к воротам, расположенным в задней монастырской стене, по той самой тропинке, которую мы с Марком протоптали день назад. Меня нисколько не смущало то обстоятельство, что, в отличие от большинства других мужчин, которым Элис уступала в росте, я был на добрый дюйм ниже ее. Мой горб давал мне другое преимущество: смотреть женщинам прямо в глаза. Я не знал толком, что притягивало меня и Марка к Элис, которая по общепринятым меркам отнюдь не была красавицей. Замечу, что жеманные блондинки, застенчивые и бледнолицые, столь почитаемые нашим обществом, никогда меня не интересовали. То, что меня воистину привлекало, было сродни вспышке, возникающей при встрече двух сильных духов, в предвкушении которой томилось мое сердце.

Мы миновали могилу Синглтона. До сих пор не покрытая снегом, она выделялась коричневым пятном на белом пейзаже. Элис держалась со мной так же отчужденно, как и Марк. Их молчаливая дерзость приводила меня в бешенство. Интересно, они специально договорились вести себя со мной подобным образом или же это происходило естественно? В конце концов, существует не так уж много средств выразить свое недовольство теми, кто облечен властью.

В саду собралось множество ворон, которые расселись по деревьям и подняли громкий гвалт. Дабы как-нибудь завести разговор с девушкой, я позволил себе предположить, что ее детские игры, по всей очевидности, проходили в окрестности болота.

— Рядом с нами жили два маленьких мальчика, — ответила она. — Два брата. Ноэл и Джеймс. Мы всегда играли вместе. Они были родом из потомственных рыбаков и знали все тропинки на болоте, все внешние признаки твердой земли. Их отец, кроме всего прочего, был контрабандистом. Теперь они все погибли. Их корабль попал в шторм пять лет назад.

— Мне очень жаль.

— Такая судьба постигает почти всех рыбаков. — Она обернулась, и я почувствовал дружелюбную ноту в ее голосе. — Если народ возит во Францию переработанное сукно, а обратно — вино, это говорит только о том, что он беден.