К. Сэнсом - Горбун лорда Кромвеля

Сон одолел меня сразу, едва моя голова коснулась подушки. Проснувшись на следующее утро, я ощутил себя таким посвежевшим, каким не чувствовал уже целую неделю. После завтрака я написал письмо судье Копингеру и отдал его Марку.

— Отнеси его в Скарнси прямо сейчас. Попроси, чтобы Копингер по возможности прислал мне ответ завтра.

— Мне казалось, вы собираетесь увидеться с ним лично.

— Для начала мне хотелось бы сходить на болото. — Я взглянул на небо, которое вновь заволокли мрачные тучи. — Скажи аббату, чтобы могилу Синглтона очистили к твоему возвращению. А как насчет пруда? Все подготовлено к осушению?

— У них для этой цели есть сточный колодец. По всей видимости, они выгребают ил из пруда приблизительно раз в десять лет.

— А когда они делали это в последний раз?

— Три года назад.

— Значит, тело могло пролежать там несколько лет. Если вообще не вечно.

Возможно, убийца хотел от него быстро отделаться.

— Да. К тому же потом было бы трудно его оттуда достать.

— Сейчас нам нет смысла идти в церковь.

— Верно. Для начала надо осушить пруд. Тебе предстоит трудный день, — добавил я, пытаясь придать своим словам сочувствие, но достиг прямо противоположного эффекта, ибо Марк снова замкнулся в себе.

— Да, сэр, — сухо произнес он и вышел из комнаты.

Прочитав корреспонденцию, которую доставил мне мальчик, служащий у аббата, я отправился искать Элис. Предвкушая встречу с ней, я волновался и нервничал, подобно юнцу, трепещущему перед первым свиданием. Брат Гай сообщил мне, что она развешивает травы и скоро освободится. Поэтому я вышел во двор, чтобы взглянуть, какую погоду на ближайшее время сулит нам судьба. Высоко в небе плыли тучи, которые, кажется, не предвещали скорого снегопада. При мысли о нескончаемом холоде меня бросало в дрожь.

Вдруг мое внимание привлекли громкие голоса. Возле сторожевого дома дрались двое мужчин. Один из них был одет в черное, другой — в белое. Я бросился к ним. Вцепившись крепкой хваткой в Джерома, приор Мортимус пытался вырвать у него из руки какую-то бумагу. Несмотря на свою немощность, картезианец сопротивлялся с яростью лютого зверя. Стоявший рядом с ними привратник Багги держал за шиворот извивающегося парнишку.

— Отдай, отдай сейчас же, ублюдок! — рычал приор.

Джером попытался засунуть бумагу в рот, но в этот миг приор Мортимус ударил его ногой по лодыжкам, и тот повалился спиной в снег. Вырвав у него листок, Мортимус с гордостью победителя выпрямился, пытаясь восстановить ровное дыхание.

— Это что еще за безобразие? — строго спросил я.

Прежде чем приор успел ответить, Джером при поднялся на локте и смачно в него плюнул, оставив на черном облачении монаха слизистое пятно. Фыркнув от отвращения, тот пнул ногой обидчика в ребра, и картезианец, взвыв от боли, исчез в туче вздыбленного снега. После этого приор Мортимус протянул мне письмо.

— Взгляните, сэр. Я застал его как раз тогда, когда он пытался тайно передать вот это.

Взяв конверт, я прочел имя адресата.

— Оно предназначалось сэру Томасу Сеймуру!

— Тому самому, который является советником ко роля?

— И младшим братом королевы.

Мельком взглянув на Джерома, который смотрел на нас диким зверем, я поспешно открыл конверт и начал читать. От первых же строк у меня по спине побежали мурашки. Обращаясь к Сеймуру как к двоюродному брату, Джером сообщал, что находится в заточении в одном из развратных домов Англии, в котором недавно было совершено убийство королевского эмиссара. Кроме того, он утверждал, что имеет сведения о злодеяниях лорда Кромвеля. За этим следовал рассказ о пытках придворного музыканта, которого звали Марком Смитоном, а также о встрече с ним самого картезианца.

«Теперь меня держит в заключении другой эмиссар Кромвеля. Некий горбун с мрачной физиономией. Данную историю, сэр, я рассказал вам на случай, если вы найдете необходимым использовать ее против проклятого орудия Антихриста, коим я считаю лорда Кромвеля. Люди и так его ненавидят, а узнав эти факты, будут ненавидеть еще пуще».

Я скомкал бумагу в руке.

— Как ему удалось выбраться из камеры? — спросил я у приора.

— Он исчез сразу после заутрени. Я пошел его искать. Тем временем к нашему Багги явился мальчик из приюта для бедных. Он сказал, что пришел забрать письмо у одного из монахов. Багги — человек подозрительный. Он не позволил ему войти.

Привратник кивнул в знак согласия, пошевелив костяшками пальцев под воротником мальчонки, который к этому времени уже перестал сопротивляться и в недоумении уставился на лежавшего на снегу Джерома.