Елена Логунова - Собачье танго [litres]

Да, что же мужик?

По времени все сходилось: мужик вполне мог быть тем самым, которого нашла Машенька. Если он рухнул в лопухи сразу после бегства пса, баба Тося, увлеченная созерцанием нервного собачьего хвоста, могла его в густой траве и не заметить. Тем более что одет он был, помнится, в зеленые шорты и майку цвета хаки – вполне себе маскировочной окраски наряд… А соседка, спеша вернуться к работе, по клумбе глазами не шарила… Да я и сама ведь никакого мужика в зеленях не увидела, пока на него Машенька не натолкнулась…

Но минуточку! Не мог же мужик умереть оттого, что он пнул собаку? И голова у него была в крови… Он же не боднул пса головой, как Зидан Матерацци? Чтобы разбить об него голову, пес должен был быть очень твердым, буквально каменным… Нет, что-то не сходится.

Так, а вот мне еще интересно: тот мужик, который ругался матом, и тот, который дал пинка собачке, это был один и тот же человек – или два разных? Потому что если их было двое, то не исключено, что это не просто некультурные дядьки, а жертва и преступник!

А вот собака совершенно точно была не одна и та же. Барни-Гуся вчера весь день нервировал лаем домомучительницу, значит, под окном у бабы Тоси гавкал потерянный папулей позавчера Гуся I! То есть он недалеко убежал и бродит по району, бедняжка…

М-да, надо Гусю I искать, а то получается, что мы его оставили на произвол судьбы, а ведь мы, Кузнецовы, своих не бросаем…

– Барни, ко мне! – Я призвала песика, и он неохотно, но все же подчинился. – К ноге, домой, шагом марш!

Хм, а собачка-то знает команды! За исключением неуставной в данном случае «шагом марш», этому его явно не учили… Ничего, папуля сей недочет исправит, ему только дай организовать кому-нибудь усиленную строевую подготовку.

– Жди здесь, – сказала я Машеньке, когда мы вышли к нашему подъезду. – Я оставлю собаку и вернусь…

– Кому ты ее оставишь?

– Надежному человеку тут, в одной особой квартире…

– У тебя всюду свои люди есть, да? – практикантка смотрела на меня с уважением.

Я стремительно росла в ее глазах: и служебная собака у меня есть, и свои люди, и конспиративная квартира!

– Свои люди – это мой основной актив! – ответила я совершенно искренне. – Жди, я быстро!

Папуля обрадовался песику, как родному, и широко распахнул ему объятия:

– Гусенька!

– Для сведения: полчаса назад он звался Барни, – сообщила я, заводя собаку в дом.

Барни-Гуся не потерялся – сразу же порысил на кухню, где папуля еще позавчера расположил на полу собачьи мисочки.

– Да он же голоден! – ужаснулся папуля, который всегда рад кого-нибудь накормить, и тут же ринулся к холодильнику. – Есть сырая говяжья печень и куриные котлетки, что ты будешь, Гусеночек?

Гусеночек умильным поскуливанием высказался в том смысле, что он будет всего побольше и можно без хлеба, и папа завертелся, как дервиш, готовя трапезу для нового члена семьи.

– Дюша! – пришла мамуля.

Сдвинула очки на лоб, посмотрела на собаченьку, многозначительно изрекла:

– Хм…

– Что-то не так? – нетерпеливо уточнила я. – Мне надо бежать, так что прошу не задерживаться с комментариями и заявлениями.

– Ты спешишь? Очень жаль, я хотела согласовать с тобой как со специалистом план фотосессии Гуси.

– Вообще-то, он Барни. Полностью будет Гуссейн-Барнабас.

– Барнабас?! Как вампир из готической трагикомедии Тима Бертона? Какая прелесть! – восхитилась мамуля. – Дочь, ты сама это придумала? О! Мои гены не пропали втуне!

Ага, так вот где я слышала это странное имя – Барнабас: так звали вампира в фильме «Мрачные тени»!

– Я никого не хочу обидеть, но, может быть, не надо Барнабаса? – нахмурился папуля, который недолюбливает мрачную готику, хотя именно в этом жанре работает его любимая супруга. – По-моему, это какое-то слишком зловещее имя для милого песика, а как вы яхту назовете, так она и поплывет…

– Да уж, у Гусенка плавучесть будет получше! – съязвила мамуля.

– А чем тебе не нравится Гусенок? Отличное уменьшительно-ласкательное от Гуси! – напрягся папуля.

– Ты его еще Гусаром назови! Солдафон!

Они яростно сцепились и с наслаждением заспорили, как делают по десять раз на дню уже тридцать пять лет. Тот случай, когда милые бранятся – только тешатся.

По опыту зная, что этот спарринг не прервать, я заглянула в комнату к бабуле и попросила ее передать папе, что выгуливать Барни-Гусю до моего возвращения не надо. Вечером я привезу ошейник и поводок, а до тех пор не будем выводить подопечного во двор, чтобы не потерять вторую собаку так же, как первую. Бабуля сказала, что все передаст, и я вернулась к ожидающей меня Машеньке.