Наталья Александрова - Бриллиант из крокодиловых слез

— Катька, когда же ты повзрослеешь? — только вчера возмущалась подруга. — Почему ты не можешь запомнить элементарных вещей? Что тяжелобольному человеку нужно прежде всего? Мыло, щетка, расческа…

— Уж об этом я догадалась, — обиженно вставила Катя.

— Полотенце, смена белья и обязательно теплые шерстяные носки! — не дала себя перебить Ирина. — А еще очки, лекарства, часы, телефон…

Катя тогда пристыжено молчала. О носках и белье она как-то не подумала. Зато дала мужу с собой статуэтку африканского божка, отвечающего за скорейшее выздоровление, его любимую чашку с египетскими иероглифами, ручку, сделанную из иглы дикобраза, и маленький коврик из шерсти обезьяны. Катя подумала, что мужу будет приятно оказаться в незнакомом месте в окружении любимых вещей. Еще она положила книгу, которую муж читал перед тем, как окончательно поддаться болезни. Книга называлась «Погребальные ритуалы кочевых племен Юго-Западной Африки». Может, и не самое жизнерадостное чтение, но для больницы сойдет.

— Книгу она положила, а очки — забыла! — кипятилась Ирина. — Зачем человеку книга, если он ее не может читать?

Профессор Кряквин вдаль видел отлично, но с возрастом возникли проблемы с чтением.

— Ладно, допустим, он подождет, пока ты принесешь очки. Но такую книжку в больницу?.. — с сомнением протянула Ирина.

— Конечно, в больнице можно читать только детективы Ирины Снегиревой! — Катька решила взять реванш. — Как будто если человек заболел, у него сразу мозги отказывают.

Она тут же осеклась, потому что поняла, что Ирина обиделась. Между прочим, в прессе ее хвалили как раз за то, что романы написаны хоть и с юмором, но нет в них пустой бабьей глупости, а только тонкая ирония и деликатная насмешка. Ирина тогда Кате ничего не ответила, решила, наверное, что на таких, как Катька, не обижаются.

Сейчас Катя тяжко вздохнула, потому что ей стало стыдно. Захотелось хотя бы поговорить — вдруг Ирина что-нибудь придумает. Хотя что здесь думать, и так ясно, что старшая сестра выдала Кате вещи совсем другого человека. Скорее всего, того самого больного, который пропал не сегодня, а вчера. Говорила же нянька, что палата какая-то несчастливая: сначала один больной пропал, потом другой…

Неясно только, куда они все подевались. И где теперь искать Валека, если ни дома, ни в больнице его нет.

Не слишком отдавая себе отчет в собственных действиях, Катерина прошла на кухню и полезла в хлебницу. Она не любила покупать батоны в фабричной нарезке: машина на заводе, по ее мнению, нарезала батон слишком тонко, так что бутерброды получались какие-то некачественные — маленькие и не слишком калорийные. Самой, понятно, можно нарезать как хочется, то есть потолще, а если еще наискосок, то кусок получится гораздо больше. Здесь, правда, есть своя проблема: когда режешь потолще и наискосок, батон слишком быстро заканчивается. Вот и сейчас в хлебнице одиноко валялась последняя горбушка. Катя разрезала горбушку вдоль, засунула туда холодную котлету и маринованный огурчик — получился гамбургер не хуже чем в «Макдоналдсе».

Жуя свое произведение, она рассеянным взглядом окидывала вещи, разложенные на покрывале. С последним куском ее осенило.

Раз мегера Варвара Францевна выдала ей вещи не того человека, стало быть, этот человек тоже пропал, иначе кто отдаст свое добро за просто так? И потом, старшая сестра, пусть и вредина, все-таки производит впечатление обязательного человека. Вряд ли она стала бы совать Кате чужие вещи. Нет, она явно была уверена, что это вещи ее мужа.

Один пропал вчера утром, другой сегодня. Но ведь она, Катя, вчера разговаривала с соседом Валека по палате. И тот сказал, что Валек на процедурах. И старшая сестра вчера говорила, что больной Кряквин чувствует себя удовлетворительно. Обманула? Предположим. Но тогда зачем она сегодня призналась, что профессор Кряквин пропал? Тот, вчерашний сосед, тоже, выходит, зачем-то наврал. Загадка, прямо детектив… А где детектив, там не обойтись без Ирки.

— Я занята! — крикнула Ирина в трубку, даже не спросив, кто говорит. — Позвоните позже, а лучше завтра. Хотя завтра я тоже очень занята.

— Чудно! — Катя заметно повеселела. — Занята, стало быть, работает, пишет роман. А если работает, то никуда от своего романа не убежит. Еду!

Она собрала в сумку все выложенные вещи, чтобы подкрепить рассказ вещественными доказательствами, и бросилась вон из квартиры.

Ирина долго не реагировала на звонок, только Яша прибежал и весело перелаивался с Катей через дверь.