Но, может, она слышала какие-то слова? Заметила детали? Вот Яша Квасильева обязательно бы съездила в больницу!
И ведь что любопытно – бедная Юлька пострадала совсем зря. Денег в быке не было – они, скорее всего, были зашиты в кожаное кресло. Или же до сих пор хранятся в Натальиной квартире…
Я опять задумалась.
У меня есть фотография Яши Квасильевой, на которой писательница думает. Поза там довольно напряженная, так бы сидел человек, которому приходится думать довольно редко и он старается изобразить этот процесс по мере разумения. Я отыскала фотографию и села, распределив пальцы по волосистой части головы и сориентировав руку так, чтобы запястье приходилось как раз напротив переносицы. Долго в этой позе не просидишь, так что пришлось думать быстро.
Если бы я была тем человеком, которого нанял Новогиреев или Крупский, чтобы убить реставраторшу и найти деньги, где бы я их искала? Учитывая, что времени у меня не так уж много?
Я бы подумала так: эта тетка привыкла работать руками, и, скорее всего, она не в стопке пододеяльников спрячет баксы, а в каком-то сомнительном произведении искусства, тем более, что куча денег по объему больше любой стопки пододеяльников. Значит, нужно искать странный и бесполезный предмет, имеющий внутри пространство… ну, бык же, будь он неладен!
А как бы рассуждала Наталья, зная, что ей предстоит спрятать сомнительные денежки?
Она бы рассуждала точно так же! Человек, который ищет деньги в квартире реставратора, прежде всего полезет в какую-нибудь гипсовую дуру или в диван эпохи Людовика Пятнадцатого! Значит, именно там ничего прятать и не надо.
Даже в кожаное кресло – и то не надо, потому что идея чересчур очевидна… Конечно, можно отдать кресло кому-то на сохранение, но где шанс, что по следу этой мебели не устремятся ищейки с пистолетами?
Так, может, полмиллиона баксов все еще в квартире?
Юлька могла знать одну важную вещь – попытался ли кто-либо покуситься на египетского быка, которого я передала ей в метро. Если да… то что?
Нет, не получается из меня Яши Квасильевой!
Решив, что из Юльки наверняка удастся извлечь хоть какую-то информацию, я поехала в больницу. В конце концов, повторный обыск Натальиной квартиры может и подождать.
По дороге я останавливалась у всех лотков и набирала еду в пакет. При этом благословляла оболтусов, толкнувших черный монолит за тысячу баксов. Мои комиссионные пришлись весьма кстати!
Дежурный врач посмотрел на мой пакет, почесал в затылке и попробовал его приподнять. Не вышло.
– Вы кем работаете? – уважительно спросил он.
– Дворником.
– А-а… Ничего этого нельзя.
– Откуда вы знаете, что в пакете? – взвилась я. – Вы же туда даже не заглянули!
– Яблоки, бананы, киви, йогурты, творожок «Нежность», две буханки черного хлеба и шесть нарезок копченой колбасы.
Я обалдела – это что же, человек-рентген? Человек-сканер?
Нет, просто врач был со стажем. Он знал – несут первые подвернувшиеся под руку витамины, а кроме них – то, что можно хранить не в холодильнике, откуда непременно стянут, а в тумбочке у кровати, или же, в идеальном варианте, под матрацем.
– Там, под бананами, у вас клюквенный морс есть – его можно, полстакана, – сказал врач и позволил мне войти в палату.
Конечно, я ожидала, что Юлька выглядит не лучшим образом, но совершенно не ожидала, что она вообще никак не выглядит. Сначала мне показалось, что на огромной кровати никого нет, а просто плоско лежит одеяло, под которое уходят разные трубочки. Потом посреди полушки раскрылись два глаза.
Юлька больше не олицетворяла собой тот тип цветущей женской красоты, который мужики, словно сговорившись, определяют одним словом: «корова!» Глаза – да, глаза остались, а налитые щеки опали и по цвету идеально соответствовали желтоватой подушке.
– Юля, Юленька! – прошептала я, приближаясь. – Юля, это я, Люстра…
Бескровные губы зашевелились.
– Ба… ба… ба… – произнесла Юлька.
– Бабушка? – догадалась я. Египетская царица не приходилась Юльке родной бабкой, но, возможно, Юлька с детства привыкла ее так называть?
– Вну… вну… вну… – прошептала Юлька.
– Внучка? – тут уж я удивилась. Может, Юлька бредит и сама себя зовет?
– Пи… пи… пи…
– Пить? Это я сейчас! – я взяла поильник с длинным носиком, налила туда морс и влила немножко Юльке в рот. – Юля, ты видела, кто на тебя напал?
– Ба… ба… ба… – бормотала Юлька.
– Ты что? Ты хочешь сказать, что в тебя стреляла Клеопатра?
Читать дальше