Наталья Александрова - Танго втроем

Тетя Надя сочувственно выслушала речь энтузиаста общественного питания и попыталась вклиниться:

– Гурген, мне одна знакомая говорила, что ела у вас что-то очень вкусное, названия она не запомнила, но с томатном соусом. Так вот, мы тоже хотели бы попробовать…

Гурген при этих словах подпрыгнул чуть не до потолка.

– Томатный соус? Сегодня, понимаешь, понедельник!

– Ну и что, что понедельник?

– Понедельник и пятница – у меня работает сам Джузеппе Строцци! Великий Джузеппе Стродци! Его все рвут на части. Ему «Белла Леоне» говорит: «Джузеппе, приходи!» Ему «Доменикос» говорит: «Джузеппе, только к нам!» А Джузеппе в понедельник и в пятницу вытирает руки, надевает фартук и приходит к Гургену готовить лазанью. И какую лазанью! Даже в Милане, понимаешь, такую не подадут. А почему? Потому что он меня уважает. А они говорят – томатный соус!

Слегка пристыженная, но не сдавшаяся тетя Надя продолжала гнуть свою линию:

– А моя знакомая у вас как раз в понедельник была и ела что-то в томатном соусе.

– Не что-то, а спагетти Булоньезе или Молинаре, я сам их готовлю по другим дням. Очень, между прочим, неплохо готовлю, сам Джузеппе, – при этом Гурген завел глаза к потолку, – сам Джузеппе ел и хвалил! Хотел поехать в Италию повысить, понимаешь, квалификацию, но разве можно ресторан на женщину оставить! Боже меня упаси! Но в понедельник и пятницу – я пас! Если у плиты стоит Джузеппе Строцци, я умолкаю. Так что спасибо вашей знакомой за то, что похвалила мои спагетти, и за то, что посоветовала вам посетить мой ресторан, – Гурген галантно поклонился нам с тетей Надей, – но она, понимаешь, ошиблась. Она была здесь во вторник или, понимаешь, в среду, может быть, даже, извините, в четверг, но никак не в понедельник. Это вам говорит Гурген, и на эти слова можете положиться.

Мы заказали знаменитую лазанью и кофе по-турецки. Лазанья действительно была сказочной.

– Как бы рецепт узнать? – прошептала мне тетя Надя. – Так ведь ни за что не скажут, да и дело тут не в рецепте. Ну как, Маринка, ты все слышала?

– Еще бы, его и на улице все слышали.

– Чувствовала я, что в этой истории с алиби что-то не так.

– И получается, что они здесь были в другой день, и у Алика нет алиби. Но почему же его бывшая сначала ни в какую, а потом сломалась и подтвердила? Что же, она не помнит, в какой день сюда с ним приходила? Не похоже это на нее. И уж если бы она могла ему жизнь испортить, она бы это сделала.

– Видимо, у нее в этом деле есть свой интерес, а всю эту комедию «отказалась-сломалась» они разыграли с Аликом как по нотам. Понимаешь, если бы она сразу подтвердила: да, были вместе, там-то и там-то, от сих до сих, это стали бы проверять, не поверили бы сразу – все-таки жена, хоть и бывшая. А так – явно она хочет бывшему мужу подгадить, алиби не подтверждает и только под грузом неопровержимых улик сдается. Все очень достоверно. Следователь все-таки женщина, проявила смекалку, профессиональное чутье – в буквальном смысле! Унюхала она пятновыводитель и так собой довольна, что в этой версии ни за что не усомнится. Вроде бы по всему следователь и неглупая женщина, а попалась на художественной литературе.

– Это еще при чем!

– А при том, что я вспомнила, где аналогичный случай описан – у Агаты Кристи. Там прямо сказано: хорошей жене вряд ли поверят, а плохой – всегда. Такова человеческая природа. И если плохую жену вовремя разоблачить, то все будет тип-топ. Да, ничего не скажешь, умен твой Алик, и старуху Агату небось в подлиннике читал, а все равно мы его на чистую воду вывели.

Гурген тем временем колдовал над кофе. Ловко захватив каждой рукой по четыре небольших джезвы, каждая на одну маленькую чашечку, – он круговыми плавными движениями перемещал их в горячем песке. Я подумала, как приятно смотреть на человека, который хорошо и с удовольствием делает свое дело. Любое самое незначительное событие он превращает в искусство.

Гурген собственноручно принес нам кофе, скромно дождался порции заслуженных похвал и долго повторял, что человек, зашедший к нему в ресторан хотя бы один раз, не может не стать его постоянным посетителем.

По дороге к метро я хотела поговорить с тетей Надей о том, что мы выяснили, но она, взглянув на часы и сообразив, что может опоздать к приходу Сан Саныча с работы, пришла в невменяемое состояние, и говорить с ней стало невозможно.

– И почему это все замужние женщины, кроме моей сестрицы, разумеется, так бояться опоздать к приходу мужа?