Дарья Донцова - Улыбка 45-го калибра

– Пожалуйста, продайте. Заплачу, сколько угодно.

– Пятьсот баксов.

У Ритки с собой было только триста, и она принялась носиться по выставке, выискивая знакомых, способных дать в долг валюту до завтра. Наконец нужная сумма была собрана. В обмен на нее Ритулька получила коробочку с ампулами, в которых плескалась нежно-розовая жидкость.

– Утром и вечером подливайте коту в еду, – велел Саша, пряча хрусткие бумажки.

– Да про себя не забывай, – посоветовала девица и снова тряхнула кудрями.

Обрадованная Ритуля не стала откладывать начало лечения. Сначала «угостила» Масика, а потом и сама выпила слабосоленый на вкус раствор. Вчера они тоже исправно приняли лекарство три раза. Правда, Саня и девица с пышной гривой волос говорили, что зелье нужно пить два раза в день, но Замощина решила добиться эффекта поскорей. А потом случилось то, что случилось!

– Ну и дура ты, – не выдержал Кеша, – разве можно вот так неизвестно что глотать!

Ритка надулась и сообщила:

– Все Дашка виновата, не достала «Бурмиль».

– И хорошо, что не сумела, – вздохнула я, – может, от него твой Масик совсем бы копыта отбросил.

– Типун тебе на язык! – взвилась Рита. – Да…

– Молчать, – рявкнул Дегтярев, – слушать меня! Уже один раз сделала по-своему, результат получился сногсшибательный, теперь послушай умного человека. Развели тебя, Замощина, как лохушку. Взяли на гоп.

– На что? – всхлипнула Рита.

– Обманули!

– Ну спасибо, – вызверилась Замощина, – без тебя поняла! Если бы наша милиция хорошо работала, то и мошенников бы не существовало!

В этой фразе вся Замощина. Нет бы себя винить за глупость!

– Бедный Масик, – причитала Ритка, – он теперь все время трясется, еще заболеет, и как мне жить с такой головой?

– Знаю! – заорала Маня и унеслась.

– Масика надо положить в коробку к Черри, – посоветовала Зайка, – там полно собачат, котят, вот ему и станет тепло.

– Мой Масик ни за что не будет лежать рядом с вашей противной пуделихой, – ответила Замощина.

Но я быстренько выхватила у нее дрожавшего мелкой дрожью «сфинкса», бегом понеслась к собачьему ящику и пихнула несчастного кота в шевелящуюся гущу разноцветных комочков. Черри даже ухом не повела. Пуделята, мопсята, котята, а теперь еще и лысое нечто подсовывают. Всем своим видом собака выражала полное смирение: делайте, что хотите, мне уже все равно.

Еще больше удивил меня сам Масик. Всегда сердито шипевший и вздыбливавший шерсть при виде наших собак, он быстренько закопался в груду детенышей и заурчал. Очень довольная таким положением вещей, я побежала назад и застала дивную картину. Радостная Маруся трясет перед Ритой ярко-голубым, сильно завитым париком.

– Вот, надевай, никто и не догадается, что ты лысая. Я в нем Мальвину играла.

Багровая от злости Рита только молча открывала и закрывала рот.

– Ты издеваешься, – наконец прошипела она.

– Нет, – растерянно ответила Маня.

Понимая, что сейчас разгорится дикий скандал, я хотела было вмешаться, но тут Зайка заявила:

– Все, хватит, уже четыре утра, неплохо бы немного поспать. Слава богу, угрозы для жизни нет. Завтра купим тебе парик!

Рита вновь принялась рыдать, я же потихоньку заползла в свою спальню и совершила то, чего никогда не делаю: заперла дверь изнутри. Сил объясняться с Замощиной у меня больше не было.

На работе я до обеда разбирала шкаф. Но ровно в час отложила тряпку и сообщила Регине:

– У меня шестьдесят минут отдыха!

Та скорчила противную мину:

– И чего?

– Есть пойду.

– В столовую?

– Нет, мне там дорого, схожу в магазин, куплю сырок и вернусь.

Регина постучала пальцем по циферблату:

– Смотри не опаздывай.

Но мне надоело подчиняться ей, и я фыркнула:

– Наемся и приду, никуда этот шкаф не убежит, его почти двадцать лет в порядок не приводили!

Регина зыркнула в мою сторону, но ничего не сказала. Зато Орест Львович мигом сообщил:

– Назад можешь не возвращаться, на сегодня все. Ты будешь нужна только завтра.

– Вот спасибо, – искренно обрадовалась я.

– Только сначала сходи на третий этаж и возьми у секретарши Якова Федоровича пакет для нас.

Я кивнула и пошла в указанном направлении. Сидевшая в крохотном предбанничке дама лет пятидесяти, старательно пытавшаяся казаться тридцатилетней, протянула мне пакет. Я пошла вниз, но по дороге засунула нос внутрь полиэтиленового мешка. Ничего особенного, пустые пластмассовые баночки с этикетками «Маркус». Дневной крем от морщин, маска для сухой кожи и питательное молочко. Я покачала головой. А Орест Львович-то – жуткий лгунишка. Мне он сообщил, будто пустую тару поставляет муж Регины, а на самом деле ее дает Яков Федорович! Нет бы мне сразу догадаться, что у такой противной бабы и мужа-то никакого, должно быть, нет.