Андрей Ильин: Киллер из шкафа

— Тут еще двое, — крикнул от стоящей на стоянке машины один из телохранителей, — Горец и Стреляный.

— Мертвые? — спросил Папа.

— Мертвее не бывает. У них дырки в башках.

— Кто же это? Их так? — глупо спросил Шустрый, поворачивая носком ботинка и рассматривая разбитые пулями лица.

Один из трупов неожиданно застонал.

— Гля! Этот жив! — радостно заорал Шустрый.

— Помогите ему, — распорядился Папа и молча шагнул через порог дома.

Помощник, суетясь, побежал за ним. В доме картина была еще более ужасающая. В комнате на каждом шагу валялись трупы. Трупы братанов.

— Ё! Они же три часа назад...

— Где он был? — не обращая внимания на причитания подручного, резко спросил Папа.

— Кто?

— Иванов где был? Когда ты ушел.

— Здесь, — подбежав, показал Шустрый. Возле места, где стоял Шустрый, очень близко Друг от друга валялись три мертвеца. Папа наклонился над ними.

— Их положили не из пушек. И не перьями. Их убили руками.

— Как руками? — не понял Шустрый.

— Так, руками! — рявкнул Папа. — И еще ногами.

— Кто же мог руками?..

— Это тебя надо спросить! И с тебя спросить!

— А я-то здесь при чем? — заскулил Шустрый. От первых трех трупов Папа прошел к следующему.

— Этого шмальнули из «макара» или «ТТ», — дал заключение он. — У твоих были «Макаровы» и «ТТ»? Впрочем, нет, только «ТТ».

Папа нашел и вертел в пальцах пустую гильзу.

— Были. Три «ТТ» были.

— Скажи, чтобы собрали все оружие и проверили, какого нет. Если я прав, то не будет хватать одного или двух «ТТ».

По комнате быстро забегали, собирая стволы и перья, «шестерки». Оружие складывали на стол. Шустрый пересчитывал и опознавал его.

— Это «кольт» Бурого. Это «смит» Рябого. Он всегда любил редкие шпалеры. Это... Всего... Папа, нет двух «тэтэшников»!

— Ну, значит, получается, что это... Получается, что это он? Так, что ли?..

Папа еще раз осмотрел поле боя.

— Десять здесь. И пятеро на улице. Неужели пятнадцать?!

— А может, это не он? Не мог же один... Ну не мог! — протестующе замотал головой Шустрый. — Он же почти дохлый был, когда я уезжал!

— Ты же сам говорил, что он мент. Что спец.

— Даже если мент! Ну не может такого быть, чтобы один...

— По идее, не может...

«Шестерки», рассортировывавшие оружие, притихшие, стояли возле столов, косясь на покойников, которые недавно были их друзьями и любили жрать, пить водку, играть в карты и трахать баб. Совсем недавно любили. Еще вчера... А теперь уже ничего не любят...

— Как там раненый? — вдруг вспомнил Папа.

— Вроде очухался.

Папа вышел из дома и подошел к открывшему глаза и громко постанывающему раненому.

— Ты слышишь меня? — спросил он.

Раненый перестал стонать и преданно посмотрел в лицо Папе. Папа был страшнее пули в плече. И страшнее боли.

— Ты видел их? — спросил Папа.

— Видел, — согласно кивнул раненый «бык».

— Это были менты? Отрицательный ответ.

— Сколько их было?

— Один, — едва слышно прошептал раненый.

— Ты меня не понял. Сколько их было всего?

— Один, — повторил поверженный «бык».

— Кто?

— Тот, — показал «бык» глазами на дом.

— Кто «тот»? Говори яснее!

— Фраер.

— Тот фраер, которого вы привезли сюда?

— Да.

— Тот?! — взъярился Папа и ухватил и приподнял раненого за грудки так, что тот от боли заорал в полный голос. — Говори!

— Тот, Папа! — вопил раненый. — Тот!

— Откуда ты знаешь?!

— Я видел его. Он сидел там. Это он стрелял в нас! Один! Это он убил всех!

— Я же говорил тебе, Папа. Он крутой! Он самый крутой, — тихо бормотал себе под нос Шустрый. — Он там наших братанов. И теперь здесь. Он один — всех. Вот и этот его видел...

Но Папа бормотании своего помощника не слышал. Он резко отбросил раненого и вернулся к двери.

— Здесь должны быть стреляные гильзы. Найдите их.

«Шестерки» встали на колени.

— Есть, Папа. Есть три гильзы. От «ТТ».

— Три выстрела — три трупа, — задумчиво сказал Папа и, резко повернувшись и не оборачиваясь, пошел к машине.

Итого выходит — пять трупов на Агрономической, потом еще один, еще четверо, еще пять и вот теперь здесь — десять в доме и еще на улице...

Мать моя!..

Иван Иванович медленно приходил в себя. Он лежал на койке в профилактории Министерства безопасности. В очень второстепенном профилактории. Рядом с ним на стуле сидел медбрат. Метр девяносто ростом, сто пять килограммов весом, в наброшенном поверх штатского костюма белом халате.