Татьяна Луганцева - Каша из топора палача

– Э, подруга, остановись! – прервала ее усилия напарница. – Пойдем перекусим.

– В буфет? – спросила Агата.

– Есть тут, конечно, и буфет, и кафе, и даже ресторан, но хоть у меня и приличная зарплата для уборщицы, я все равно экономлю, приношу еду с собой из дома. Пойдем, я тебя угощу.

Галина Синичкина привела Агату в небольшую комнатку для уборщиц и достала пакет.

– Так, что у нас тут? Бутерброды, яблочки, винегретик. Любишь винегрет? И чай с сахаром, – выставила на стол Галина большой термос. – Будешь? Что-то ты кислая какая-то? Устала с непривычки?

– Есть немного…

– Ничего, втянешься, – подбодрила ее напарница.

– Галя, а ты не знаешь, я слышала о том, что наш шеф потомок какого-то знатного рода?

– А, ну да! – Жуя бутерброд с сыром, Галина другой придвинула к Агате. – Расскажу все, что знаю!

– Очень интересно! – оживилась Агата и впилась зубами в бутерброд, показавшийся очень вкусным после тяжелой физической работы.

– Говорят, что он праправнук графа или князя Берсеньева, еще до революции сбежавшего за границу. У них было богатое имение в Подмосковье.

– А где?

– Ой, дорогая, я не знаю! Зачем мне это? Вроде где-то по Рижскому шоссе в деревне Тихвино или Тихое? В общем, не знаю! Это и неважно! И вот праправнук вернулся в Россию и хочет вернуть своей семье поместье.

– Родовое гнездо, – задумчиво произнесла Агата.

– Чье гнездо? – не поняла Галина.

– Так говорят: «родовое гнездо».

– Ну да, – облизала пальцы Галя. – Оно, то есть с твоих слов «гнездо», полностью разграблено и разрушено, но само здание стоит, и от кого-то я слышала, что красивое… Вроде как принадлежит государству это поместье. А я вот чего думаю, – прошептала Галина, озираясь по сторонам, словно кто-то мог поставить «жучки» для прослушивания в подсобку уборщиц. – Зачем Берсеньеву это поместье? Ироды! Миллионеры! Наши душегубы! Мало их били в семнадцатом году! Все им мало! Народ отобрал, значит, это народное! Почему ему еще и поместье должно достаться? С какой стати? Только потому, что оно принадлежало когда-то его прадеду? А сам-то Александр чем его заслужил? Может, мои предки в тюрьме сидели, так я теперь тоже должна в тюрьму идти? Дети за отцов не отвечают! – покачала головой Галя и отхлебнула сразу полстакана чая, потом плеснула чай в чашку Агаты. – А уж у нашего шефа все есть! Нечего ему последнее у нашего государства отнимать! Так что я за народ! – Галя допила чай и резко выдохнула.

– Принадлежность государству – понятие растяжимое, – попыталась заступиться за Берсеньева Агата. – Лучше, если есть конкретный хозяин, а не абстрактное государство, нет с него никакого спроса. Сама говоришь, что поместье все разорено, что же в него никто деньги не вкладывает? А ваш, то есть наш, шеф вложит свой капитал и все там восстановит.

– И что?! – взвилась Галина. – Денег-то ему явно девать некуда, вложить-то он их вложит для себя, любимого! А мы-то, народ, что поимеем? Александр Берсеньев будет возить туда своих баб, устроит публичный дом и будет глумиться над нами. – Галина все больше распалялась.

Агата не понимала, почему Галя так ратует за народ.

– Почему публичный дом? Ты же только что говорила, что он хороший человек.

– Все они хорошие! Вурдалак! Вампир! Видела его лицо и взгляд, от которого все наши девки с ума посходили? Жлоб! Сам как сыр в масле, а мы тут туалеты за ним моем! Хозяева жизни, мать их! Повыползали из-за границ! – жутким голосом завывала госпожа Синичкина.

Агата подавилась бутербродом и схватила чашку с чаем… Может, у Агаты каждый раз затуманивались мозги, когда речь заходила об Александре Берсеньеве? Но только сделав пару-тройку больших глотков чая, Агата поняла, что это крепкий коньяк. Она закашлялась и, открыв рот, смотрела на Галю вытаращенными глазами. Галина с лицом цвета вареной свеклы раскатисто рассмеялась.

– Как тебе мой чаек?! Ничего, да? Я его любовно так называю, по цвету-то не отличишь, на работе пить нельзя, но, как говорится, если очень хочется, то можно.

– Боже мой, зачем? Почему мне не сказали? У меня все перед глазами поплыло, – наконец-то пришла в себя Агата.

– Ничего, за знакомство, – отмахнулась Галина и захрустела огурцом.

Агата дышала, словно огненный дракон, и понимала, что такое количество коньяка на ее голодный желудок губительно для организма в целом.

Тут в проеме двери их малюсенькой каморки появилась невысокая девушка на высоких каблуках с папкой в руках.

– Галя, можно?