Анна Ольховская: Черный маг за углом

– Очень смешно.

– Не смешно, согласен. Тем более что я не знаю, что у меня получилось на этот раз.

– В смысле?

– Понимаешь, вся проблема ведь в том, что для открытия Врат нам необходимо добровольное подчинение Миланы Красич. Насчет добровольного ты усвоил, а я хочу сконцентрировать внимание на том, что это должна быть именно Милана Красич. Прежняя. Не марионетка с вытравленной памятью, как наши адепты, а Милана, которая помнит все и всех. Она должна предать свою любовь, отдавшись тебе, понимаешь?! Помнить и предать. И только тогда ее кровь сможет открыть Врата…

– Ну и что вы сделали с ней на этот раз?

– Я же сказал – что-то типа перезагрузки. Новая программа, воздействующая в том числе и на подсознание. Где-то в течение получаса после того, как она очнется, ее страсть к тебе будет настолько сильной, что должна отодвинуть любовь к этому поганцу. Но не дольше получаса, запомни!

– Блин, вы сейчас прямо как фея, Золушку на бал отправляющая, – усмехнулся Тарский. – Ровно через полчаса моя возлюбленная превратится в тыкву, да? Ничего, я успею возлюбить эту тыковку методом тыка.

– Пошляк, – поморщился Шустов, поднимаясь с кресла. – Все, я пошел, там уже заработали оба защитных Круга, Большой и Малый. Надо усилить их действие. Так что извне тебе никто не помешает. Теперь, надеюсь, ты справишься?

– Бодро орать: «Так точно, ваше превосходительство!» не стану, – сосредоточенно ответил Сергей, присаживаясь на край кровати, – но сделаю все возможное. Никогда не думал, что это будет так трудно.

– А теперь главное, – глухо произнес Шустов, аккуратно укладывая кинжал на тумбочку возле кровати. – Если ситуация станет критической, проведи ритуал жертвоприношения здесь.

– Что значит – критической? Как я это пойму?

– Раал подскажет.

– Но какой смысл от жертвоприношения здесь?! Оно должно состояться возле Врат!

– Жрецы решили, что будет достаточно инициировать Ключ жертвенной кровью в любом месте. Правда, он сможет открыть только одни Врата, а не все сразу, как мы собирались, но все слишком осложнилось.

– Так уж и осложнилось! Кроме упертости этой девицы, особых проблем я пока не вижу.

– Я пока тоже, но они, проблемы, есть. Что-то концентрируется вокруг этого места, я чувствую. Что-то опасное для нас. Поэтому сейчас все зависит от тебя, слышишь?

В этот момент Лана слабо застонала и пошевелилась.

– Все, я пошел, – перешел на шепот Шустов. – Удачи, Проводник!

Лана слышала и видела все, что происходило в комнате, но усвоить донесенную слухом и зрением информацию не могла. В голове бесчинствовал черный торнадо. Он с завыванием втягивал в воронку тьмы ее мысли, воспоминания, чувства, эмоции, чтобы затем выплюнуть их сухими и истлевшими, не годными к употреблению. Рассыпавшимися в тлен от малейшего прикосновения…

Но постепенно вой насланной чужой волей бури стихал, оставляя после себя разрушенный город прошлой жизни. И на этих руинах осталось только одно целое здание, в котором могла укрыться измученная душа девушки. На фронтоне этого здания пылающими буквами было написано: «Сергей Тарский».

Двери гостеприимно распахнуты, доносятся звуки чарующей, томной музыки. И аромат цветущего жасмина, словно сейчас не конец декабря, а начало июня.

Лана всхлипнула и, собрав остатки сил, устремилась навстречу музыке и жасмину. А на пороге уже стоял он, Сергей. Он был похож на античного бога – стройный, хорошо сложенный, на обнаженном теле – всего лишь небрежно обернутое вокруг бедер полотенце.

Оно, это полотенце, была явно лишним, девушке захотелось сбросить его, а потом – свою одежду, чтобы…

Яростный, захлебывающийся лай грубо ворвался в сознание, заглушив музыку, распылив в пространстве запах жасмина. Правда, Сергей остался, и уже без полотенца, и на ней почти ничего, и жадные мужские руки уже шарят по телу, и она, в общем-то, не прочь продолжить, вот только этот лай!

Какой-то очень знакомый лай.

– Сергей, погоди, – прошептала Лана, отодвигаясь на край кровати. – Там что-то происходит! Слышишь, собака лает! И не одна, кажется.

– Ну и пусть себе лают, тебе-то что? – хрипло произнес Тарский, раздвигая коленом ноги девушки. – Иди ко мне, родная! Забудь обо всем! Мы ведь наконец-то вместе! Ну же, расслабься, любовь моя! Я сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете!

Марево жасмина на какое-то мгновение снова затуманило голову Ланы, но очередной залп бешеного лая, теперь сопровождаемого еще и криками, окончательно погасил и так не очень сильный огонек желания.