Сидни Шелдон - Расколотые сны

– Мистер Бреннан, прошу вас, несколько слов о предстоящем процессе. Вы поделитесь своим мнением?

Немного смягчившийся прокурор повернулся и улыбнулся в камеру:

– Разумеется. И вполне способен выразить итог в двух словах: мы выиграем.

– Погодите! Как по-вашему, она безумна?

– Собираетесь ли вы просить о вынесении смертного приговора?

– Можете утверждать, что процесс будет коротким?

Дэвид нанял в Сан-Хосе помещение под контору поблизости от здания суда. Там он опрашивал свидетелей и готовил их к предстоящим словесным поединкам. Было решено, что Сандра до начала суда по-прежнему останется работать в офисе Куиллера. По приглашению Дэвида в Сан-Хосе прибыл доктор Сейлем. Дэвид попросил его еще раз загипнотизировать Эшли:

– Нужно добыть побольше сведений от нее и чужеродных «я» до начала заседаний, – пояснил он.

Эшли к тому времени перевели в изолятор временного содержания и по просьбе Дэвида привели в комнату для свиданий. Девушка изо всех сил пыталась держать себя в руках, хотя это ей плохо удавалось. Она явно нервничала. Дэвиду Эшли казалась похожей на перепуганного зверька, случайно пойманного в беспощадный слепящий свет фар мчащегося по дороге автомобиля.

– Доброе утро, Эшли. Помните доктора Сейлема?

Девушка кивнула.

– Ему придется снова вас загипнотизировать. Согласны?

– Он… он будет говорить с теми… другими?

– Ничего не поделаешь. Вам не нравится?

– Дело не в этом. Я… я сама не желаю иметь с ними ничего общего.

– Все будет, как скажете. Никто и ни к чему не будет вас принуждать.

– Мне это отвратительно! – неожиданно взорвалась Эшли.

– Знаю, – успокаивающе погладил ее по руке Дэвид. – Не волнуйтесь. Это скоро кончится.

Он кивнул Сейлему, и тот выступил вперед:

– Садитесь поудобнее, Эшли. Вспомните, ведь это совсем просто. Закройте глаза и расслабьтесь. И попытайтесь ни о чем не думать. Чувствуете, как ваше тело становится все легче? Вслушайтесь в звуки моего голоса. Забудьте обо всем. Ваши веки тяжелеют… спать… спать… Вам очень хочется спать… Засыпайте…

Как и в прошлый раз, погружение прошло без всяких осложнений. Доктор сделал знак Дэвиду. Адвокат шагнул ближе.

– Я хотел бы поговорить с Алетт. Вы здесь, Алетт?

И лицо Эшли словно по волшебству смягчилось, приобретя черты юной, наивной девушки. Снова этот мягкий, мелодичный итальянский акцент.

– Buon giorno.

– Добрый день, Алетт. Как вы себя чувствуете?

– Male. Плохо. Нам очень трудно приходится.

– Не только вам. Всем сейчас нелегко, но дайте время, все образуется.

– Надеюсь.

– Алетт, я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Пожалуйста.

– Вы знали Джима Клири?

– Нет.

– А Ричарда Мелтона?

– Да, – с искренней печалью вздохнула девушка. – Я до сих пор не могу опомниться от этого ужаса. Мне так его жаль!

Дэвид многозначительно взглянул на доктора Сейлема.

– Вы правы, Алетт. Кошмарная история. Когда вы видели Мелтона в последний раз?

– Мы договорились встретиться в Сан-Франциско. Сходили в музей, пообедали. Перед тем как расстаться, он спросил, не хочу ли я зайти к нему.

– И вы согласились?

– Нет, и зря отказалась. Будь я с ним, убийца, возможно, побоялся бы напасть. Но мы попрощались, и я уехала в Купертино.

– И, как оказалось, это была ваша последняя встреча?

– Да.

– Спасибо, Алетт, и прощайте.

Немного помедлив, Дэвид подступил еще ближе:

– Тони! Вы здесь, Тони? Я хотел бы потолковать с вами.

И снова разительные перемены. На глазах мужчин Эшли превращалась в раскованную, чувственную, знающую себе цену женщину, из горла которой неожиданно полились грудные бархатистые звуки:

– Знаешь, почему эта песенка – моя любимая, котик? – усмехнулась она.

– Нет.

– Потому что моя мать ее ненавидела. И меня заодно.

– С чего бы это ей вас ненавидеть?

– Кто ее знает! Теперь уже не спросишь, верно, зайчик? – рассмеялась Тони. – Слишком она далеко, отсюда не видно. Но я ничем не могла ей угодить, уж это точно. А у тебя, Дэвид? Какая мать была у тебя?

– Моя матушка была чудесным человеком.

– Значит, тебе крупно повезло. Вытащил счастливую карту. Иногда Боженька любит поиграть с нами, не находишь?

– Вы верите в Бога, Тони? Ходите в церковь?

– А есть ли вообще Бог? Кто знает? Если и есть, странное у него чувство юмора, не находите? Это Алетт у нас святоша. Бегает к попам каждое воскресенье.