Линдси Фэй - Тайна семи

– За Миллингтонов, – мы с Пистом чокнулись кружками. – Хотя, честно сказать, не горю желанием встретиться с этими людьми снова.

– Да перестаньте, – усмехнулся он. – Мы должны рассматривать Миллингтонов в свете их щедрости по части вознаграждения. К тому же маловероятно, что они когда-нибудь обратятся к нам снова…

– Я вел себя просто подло, – заметил я. – По отношению к Жану-Батисту и его артистической натуре.

– Нет, вы только послушайте его! – воскликнул мой друг и подлил джина в кружки.

– За пастушку, – добавил я. – Кем бы она там не была. Бог ты мой…

Гогоча самым отвратительным образом, мистер Пист одним махом осушил кружку.

– А не поспать ли вам, дорогой друг?

– Да надо бы! – воскликнул он. – Да, мистер Уайлд, да! Но мне так редко выпадает честь работать с копами… прошу прощения, с полицейскими, которые способны уловить разницу между задницами и ресницами этих самых пастушек… Я впечатлен. Последний раз, когда я…

Тут дверь распахнулась настежь.

Перед нами стоял женщина невероятной красоты. Кожа волшебно золотистого оттенка прекрасно сочеталась с серо-зелеными глазами и волосами густо шоколадного цвета – наверняка на улице к такой красавице прикованы взгляды не только мужчин, но и женщин. Да что там – всей вселенной!

– Мне нужен полицейский, – сказала она.

Какой там полицейский. Ей нужно было чудо.

Вскоре мы усадили ее за стол, с кружкой в дрожащей руке. Она явно испытывала ни с чем не сравнимый ужас, казалось, его можно было ощутить на вкус – насыщенный, липкий и неотвратимый, как медленная смерть.

Когда я спросил, что именно у нее украли, ответом было: «Мою семью». Жуткая эта фраза так и повисла в воздухе на несколько секунд.

– Что-то не совсем понимаю… – пробормотал я.

– Сестру и сына, – выдохнула она. – Делию и Джонаса. Они исчезли. Делия живет со мной, когда мой муж в отъезде. Ему приходится много ездить, такая работа, а Делия… она присматривает за моим…

Тут оловянная кружка со стуком упала на пол – она закрыла лицо обеими руками. Плечи затряслись в такт неровному дыханию, отчаяние волнами разливалось по комнате, как круги на воде от брошенного камешка.

– А вы пробовали искать… – начал было мистер Пист.

– Мне нужны вы, мистер Уайлд, – сказала она и так и пронзила меня взглядом.

Демонстрировать понимающий вид уже почти что не было сил, но признаю, эта ее фраза меня просто потрясла.

– С чего вы так решили?

– Просто знаю, кто вы и что сделали. Вы должны мне помочь. Только у вас получится.

Я уже было приоткрыл рот, чтобы ответить: ну да, разумеется. Но вовремя спохватился. В голове продолжали крутиться колесики и винтики, я судорожно пытался сообразить. Я понятия не имел, о чем это она.

– Они крадут людей. – Глаза ее, сверкающие яростью и отчаянием, наполнились слезами. – Нельзя терять ни минуты.

– Но каким образом…

– К тому времени я уже должна была быть дома. Тогда бы они и меня похитили, и вы никогда бы об этом не узнали. Я пришла домой и увидела: Мег, моя кухарка, связанная и с кляпом во рту, лежит на полу в кладовой, а семья исчезла. Мег им была не нужна, она хромает на одну ногу, какой от нее им прок. Тогда я спустилась в холл и спросила полицейского, как найти Тимоти Уайлда, вот он и дал мне этот адрес.

– Я рад, что именно так вы поступили, но…

– Вы спасли Джулиуса Карпентера. – С этими словами она вскочила и вцепилась в лацканы моего пиджака.

Только тут я понял наконец две вещи.

Мой приятель Джулиус Карпентер, очень сообразительный и приятный цветной парень, торговец устрицами, с которым я работал еще в бытность свою барменом, угодил прошлым летом в нешуточные неприятности. Какая-то шайка полуголодных ирландцев вбила себе в голову, что неплохо было бы сжечь его живьем, просто так, ради забавы. Я категорически не одобрил эту идею и сделал все, чтобы этого не случилось, и тогда меня тоже едва не спалили, в отместку. У них почти получилось, и я собственными глазами видел, как Джулиус спас меня от огня во время пожара в городе – прислал моего брата выкапывать меня из-под дымящихся руин. Короче, оба мы с Джулиусом оказались тогда на должной высоте, иначе были бы уже мертвы. Но это лишь половина тайны.

Вторая половина была вроде бы более очевидной. Мне всего-то и надо было, что приглядеться повнимательней.

Люси Адамс, с ее медового цвета кожей, серыми глазами в зеленую крапинку и роскошными волнами блестящих каштановых волос, вполне могла сойти за итальянку по происхождению. Но могла быть и испанкой, лишь акцент выдавал североамериканское происхождение. И все равно она могла бы оказаться экзотическим плодом любви, ну, допустим, матери из Уэльса и отца-грека, или же сицилийца и шведки. Но все эти комбинации не про нее. Я с таким запозданием догадался о причине охватившего ее душераздирающего ужаса лишь потому, что не подумал о ее происхождении. Мне было как-то все равно.