Кати Хиеккапелто: Колибри

– Двадцатого, то есть позавчера, начался сезон охоты на уток. А знает ли наша девушка, по совместительству старший констебль, из чего стреляют по уткам?

Анна помолчала секунду и произнесла:

– Девушка знает.

– А теперь подумай, где находится эта богом забытая беговая дорожка.

– И то правда, – сказала Анна, переводя взгляд на запад. Слабый ветерок не доносил шума, но близость моря можно было определить по запаху соли, то здесь, то там растущему кривенькому вереску и такому густому ивняку, что пробраться сквозь него казалось совершенно невозможным.

– Так что лично я бы задумался о дробовике, если бы мне потребовалось убить кого-нибудь неподалеку от берега, вечером, да еще и в начале охотничьего сезона. Здесь никто ничего не заподозрит, хоть из пушек пали.

Едва Эско закончил фразу, как в стороне моря прозвучало три выстрела подряд.

– Мимо. Если с первых двух не попадаешь, то с третьего точно не попасть. Вся эта полуавтоматика – блажь, и только, – сказал он.

– Ты тоже охотник? – спросила Анна. – У нас, то есть там, откуда я родом, это довольно элитная забава.

Эско промолчал, только злобно осклабился в направлении желтой машины на парковке с мозаикой осыпавшегося с деревьев сора на ветровом стекле.

– Прошлой ночью дождь был куда сильнее, – уверенно произнес он.

– Вчера лило весь день. Вечером поднялся ветер.

– Что за идиот отправится в такую погоду на пробежку? – спросил он и закурил.

– Уж точно не ты, – сказала Анна, но тихо, чтобы Эско не услышал.

Они ехали обратно друг за другом – Эско впереди. За окном проносился пейзаж позднего лета с переливами начинающейся северной осени. Когда судмедэксперты и криминалисты прибыли на место, дождевая туча вдруг решила показать, что за ней прячется голубое небо, треснула, расползлась на ленты и унеслась прочь на радость криминалистам, приступившим к осмотру места преступления.

Выглянуло солнце, природа начала сушить свои листочки: в них не было и намека на желтизну, но ощущение приближающейся смерти уже возникло. Еще несколько недель, и лето окончательно отступит. О бабьем лете Анна уже давно перестала мечтать – ждать его в этих широтах оказалось совершенно бессмысленно. Совсем скоро леса и проплешины коттеджных районов погрузятся в объятия темноты, город будет пытаться побороть ее при помощи люминофора и неона – все застынет в ожидании спасительного снега, несущего свет. Правда, нынче снег выпадает поздно, и грань между осенью и зимой все сложнее различить в серой кашице.

«Не думай об этом, – мысленно отругала себя Анна, выравнивая машину, слишком сместившуюся к правому краю обочины. Едущий по встречной полосе грузовик прогудел ей в ответ. – Светит солнце. Еще лето. Сосредоточься на дороге и не печалься о будущем».

Патологоанатом зафиксировала вероятное время наступления смерти – около десяти часов вечера накануне – и тоже подивилась позднему выходу на пробежку, да еще и в такую мерзкую погоду. Анна никак не прокомментировала, потому что для нее в этом часе не было ничего удивительного. Она сама бегала по вечерам. И плохая погода – не повод, чтобы не выйти на пробежку. Криминалисты обещали предоставить отчет в кратчайшие сроки, судмедэксперт назначил вскрытие на завтрашний день и пригласил туда Эско и Анну. Такая процедура была в диковинку, и Анну заранее трясло – выглядеть непрофессионально не хотелось, но одна мысль о морге вызывала у нее тошноту. Точнее, не о морге, а о том, что эту девушку с беговой дорожки завтра разрежут на куски, как тушу на бойне, словно ее позору нет конца, что чиновники и общество продолжат терзать ее, начав с той точки, на которой остановился убийца.

Они припарковались во дворе полицейского управления, хлопнули дверьми, вошли внутрь и поднялись на четвертый этаж – Анна по лестнице, Эско на лифте, – затем молча заперлись у себя в кабинетах, словно напарника не существовало, словно недавней трагедии не случилось.

Анна подумала: «Как это смешно. Нам нужно все обсудить. Проанализировать ситуацию. Спланировать дальнейшие действия. Послать кого-нибудь обойти дома в округе. Найти Юхани Раутио. Выяснить что-то по звонкам и ее последним действиям перед выходом на пробежку. Где и с кем она была вчера? Кто она вообще такая? Что Ауне Тойвола сообщила патрульным и Эско? А что там по курдской девочке? Кто работает и как распределены задачи? Нам с Эско нужно как минимум познакомиться поближе. Пообедать вместе. Так работать нельзя. А вдруг у меня не получится?»