Сьюзен Льюис - Держи меня крепче

Шарлотта немедленно поделилась с сестрой несколькими примерами из практики Энтони, и Габби тоже сочла, что все это весьма забавно. Кстати, как и Анна, которой Шарлотта звонила накануне вечером.

– А еще он однажды признался, что в детстве хотел быть музыкантом или плотником. Или даже фермером! То есть кем угодно, но только не юристом. А все в семье хотели, чтобы он стал юристом, и это обстоятельство вызывало у него протест и неприятие. Я ему не стала рассказывать, что мой отец, мой настоящий отец, тоже был плотником. Любопытное совпадение, да? В любом случае он, по его словам, изрядно подустал от своей юриспруденции. Вот и решил временно удалиться от дел. Говорит, хочет оглядеться, подумать, а стоит ли ему и дальше заниматься адвокатской деятельностью.

– А что его личная жизнь? Что-нибудь он рассказывал о себе?

– Немного! Совсем чуть-чуть! Знаю, что у него есть дом в Холланд-Парк, что он состоит членом в паре клубов, по-моему, спортивного направления. Играет в теннис, любит рыбачить, яхтсмен, хорошо разбирается в винах.

– У него кто-то есть?

– Если и есть, то он при мне ни разу не упомянул о ней. И потом, он столько времени проводит в Кестерли, что…

– Потому что он положил глаз на тебя! Вот что!

– Ах, Габби! Не говори ерунды! Он проводит со мной время, потому что так случилось, что оба мы сейчас не работаем, то есть свободны. Ну и, само собой, он всячески пытается вытащить меня из того дерьма, в которое я попала.

– А ему-то что за резон?

– Потому что он очень любит свою сестру, и вообще… доброта – это у них фамильное! Он очень добрый человек! Очень!

– И к тому же красивый! Предполагаю, что и богатый тоже!

– Понятия не имею!

– Ну, знаешь ли, на такой работе бедных не бывает. В любом случае для меня важно другое. Наконец появился человек, в обществе которого тебе комфортно, с которым ты охотно проводишь время и который наверняка поможет тебе выпутаться (а кто лучше него сумеет это сделать?) из всех твоих неприятностей. Потому что лично я стала уже опасаться за тебя: ты постоянно сидела одна в четырех стенах, что-то там писала, сочиняла. А сейчас совсем другое дело! И я могу спокойно спать по ночам.

Шарлотте хотелось возразить, сказать сестре, что она все равно очень много времени проводит в одиночестве, но, подумав, она промолчала. Ведь если разобраться, то Энтони действительно торчит у нее днями напролет, за исключением утренних часов. В первой половине дня он занимается разбором своей корреспонденции, ведет переписку по электронной почте, занимается другими делами. Они даже взяли напрокат велосипеды, чтобы иметь возможность кататься по окрестностям в пределах тех границ, которые были для нее установлены судом. А в следующий понедельник они собираются на концерт в Брестон-Холл, где будет выступать одна из его любимых рок-групп. Правда, после антракта им придется уехать, чтобы не нарушать условия ее пребывания на свободе. Ведь после десяти часов вечера она обязана быть дома. Но про себя Шарлотта твердо решила, что, когда они приедут на концерт, она уговорит его остаться и на второе отделение, а домой вернется одна. Зачем же ему пропускать выступление своих любимцев из-за нее? Пусть послушает все их песни.

– Кажется, мы последние! – пробормотал Энтони, когда они подошли к любимому гриль-бару Томи под названием «Гудзон». Все остальные гости уже сидели за большим круглым столом у окна.

Шарлотта издали поприветствовала их взмахом руки.

– Не рано ли они начали трапезничать?

– Полагаю, Шарлотта, ваше присутствие для них – это не самый главный фактор. Все только счастливы, что могут начать вечернюю трапезу не в восемь, как положено, а ровно в шесть, – откликнулся Энтони, открывая дверь ресторана и пропуская ее вперед.

Умеет он сказать меткое слово, и всегда к месту, подумала она, оглядываясь на него с веселой усмешкой. И сразу же подбежала к Томи и обняла его. А потом проделала то же самое с Мэгги и Роном.

– Ну, ты прямо как картинка! – с восхищением воскликнул Тони, придвигая ей стул рядом с собой.

– Великолепно выглядите! – подтвердила Мэгги.

– А как насчет меня? – немедленно обиделся Энтони. – По-моему, я тоже совсем неплох!

– Еще бы! – сверкнула глазами Шарлотта. – Всю дорогу люди пялились только на вас!

Мэгги состроила такую комичную рожицу, что даже сам Энтони был вынужден расхохотаться. А Шарлотта уже не в первый раз подумала о том, что в его присутствии она тоже может быть остроумной и шутит почти так же хорошо, как он. Неужели чувство юмора может передаваться от одного человека к другому, будто какой-то вирус?