Илона Волынская: Поймать звезду

Балетмейстер тихо застонал.

– Ты чего тут шастаешь, тебе сейчас на сцену! – торопливо отворачиваясь от агента, накинулся на мечущегося за кулисами Кумарчика в гриме коршуна-чародея.

– Я механика ищу! Не знаете, где механик? – выпалил тот. – Там Настя… в туалете! И никак выйти не может!

– Этот… желудок? – с трудом вспомнив, как такое дело называется на приличном взрослом языке, ехидно осведомился Сева.

– Дверь! – выпалил в ответ Кумарчик. – Ее Ритка заперла!

Севка схватился за живот – и согнулся пополам от хохота.

– Да, вот такая она – наша Ритка, – сказала Зоя Павловна, неслышно возникая у ребят за спиной.

На сцене Ритка торжествующе взлетела на плече принца – и зал взорвался аплодисментами. В устремленном на нее взгляде Зои Павловны было столько всего намешано: и восхищение, и гордость, и раздражение, желание обнять Ритку и ничуть не меньшее – прибить ее на месте.

– Способна запереть подружку в туалете – и выйти на сцену с разбитой головой! – задумчиво продолжала она.

Только сейчас сыщики «Белого гуся» поняли, что черная повязка на голове Ритки на самом деле бинт – грубо выкрашенный черной краской!

– Лентяйка. Хамка. В общем-то, дура, – критически сказала Зоя Павловна.

Сева протестующее дернулся, Катька наоборот, яростно закивала – да-да-да! Но Зоя Павловна не обратила внимания ни на одного, ни на вторую.

– И скоро, совсем скоро – великая балерина, – просто и буднично закончила она. – Ей только нужен хореограф, который не даст звездиться и заставит работать двадцать четыре часа в сутки – и следующие пятнадцать-двадцать лет где-нибудь в Москве, или в Питере, или даже в парижской «Гранд-Опера́» будет светить новая мировая звезда. Но в ближайшие три, а то и четыре года мы ее все-таки у нас удержим! – энергично взмахнула кулачком хореограф. – С Риткиным склочным характером – сейчас она тягается с Настей, потом станет с Саней Дорониной. Бедная Саня – она, наверное, думает, что сможет стать настоящей примой, раз Лена уезжает…

Зал разламывался аплодисментами.

Трепеща пачкой, запыхавшаяся Ритка впорхнула в кулисы:

– Ну как, Зоя Павловна, ну как? – проглатывая буквы бормотала она. – Александр Арнольдович, что?

Лицо Зои Павловны мгновенно стало скучающим.

– Стопы плохие, – брезгливо-занудным тоном протянула она. – Сперва нога, а потом уже кладется корпус, а у тебя все, прости-господи, через заднее место…

Закончить она не успела. В коридоре у кулис раздался шум, грохот, как от идущей в наступление кавалерии, – и ворвался встрепанный, расхристанный, но, кажется, безмерно счастливый балетный фан Михаил Артурович, прижимающий к груди букет роз размером с клумбу.

– Где? – вскричал он. – Где это чудо? Где эта… эта богиня?

– Эта, что ли? – тыча в Ритку пальцем, мрачно буркнула Зоя Павловна.

– Риточка! – благоговейно пролепетал Михаил Артурович и… вдруг бухнулся на одно колено.

Струхнувшая Ритка со сдавленным мышиным писком метнулась за спину Зое Павловне.

– Риточка! – повторил Михаил Артурович, и гигантский букет рухнул Ритке на руки, заставив ее взвизгнуть снова – розы оказались колючими. – Вы… бесподобны! – выдохнул он. – Это было… потрясающе! После Леночки… Я уже совсем отчаялся… А тут… Такое чудо… Мне снова есть ради чего жить! – Он судорожно всхлипнул. – Риточка! Я для вас что угодно сделаю! – Он проникновенно поглядел на девчонку и бархатным голосом заворковал: – Может, мы съездим после спектакля в ресторан? Вы что предпочитаете – итальянскую кухню или японскую?

– Мороженое, кока-колу и жвачку! – отрезала Ритка, и колючий ворох цветов… свалился поклоннику на голову. – Дядя, ты че, совсем с башкой не дружишь? – фирменным «Риткиным» тоном гаркнула она. – Пошел на фиг отсюда, никуда я с тобой не поеду, извращенец! – И тут же метнулась к Севе и крепко ухватила его за руку. – Слышь, Сев, а ты мне лапшу на уши не вешал – мы с тобой и правда после спектакля в кафе пойдем?

– Ну что я – трепло какое? – стараясь говорить солидно, ответил Сева. – Давай, со своим принцем там на сцене закругляйся по-быстрому, и пойдем! – И парочка удалилась в сторону Риткиной гримерки.

– Какая… милая, обаятельная девочка! – умиленно глядя Ритке вслед, выдохнул Михаил Артурович. И обратил просветленный взгляд на балетмейстера. – Поздравляю, Александр Арнольдович, поздравляю! – тряся балетмейстеру руку, выпалил он. – Такая балерина! Такая находка! Вы меня так порадовали! Я… Я обязательно хочу сделать для вас… что-нибудь хорошее!