— Послушайте, Люсенька, ну не будьте вы такой букой! Ну, повздорили мы малость, с кем не бывает? Предлагаю выпить мировую, — наполняя бокалы, предложил Андрей Евгеньевич.
Он высоко поднял свой бокал, приглашая Людмилу сделать то же самое. Людмила протянула руку к бокалу.
— А букет? Так и будете в руках держать? — как бы невзначай заметил Андрей Евгеньевич. — Не лучше ли поставить его в вазу? Без воды он быстро завянет.
Людмила послушно прошла к посудному шкафу, вынула оттуда вазу и засунула туда цветы.
— Вода. Вы забыли налить воду, — напомнил Андрей Евгеньевич.
Желания самому наполнить вазу он не высказал. Пришлось Людмиле идти на кухню. Андрей Евгеньевич этого и добивался. Сунув руку в нагрудный карман, он выудил оттуда стеклянный флакон. Быстро вылил половину его содержимого в бокал, предназначающийся Людмиле, и спрятал флакон обратно. После этого как ни в чем не бывало Андрей Евгеньевич уселся на диван, поджидая хозяйку. Людмила вернулась с вазой, полной воды. Поставив букет в центр журнального стола, на котором уже стояли бутылка и два фужера, она вопросительно взглянула на Андрея Евгеньевича.
— Вы хотели поговорить, — напомнила она.
— Разговоры подождут, — нетерпеливо перебил ее Андрей Евгеньевич. — Сначала примирение. Вы не будете возражать, если я предложу выпить на брудершафт? Уверен, это поможет нам наладить отношения в кратчайшие сроки. Ничто так не сближает людей, как выпитый на брудершафт бокал вина. Не хотите, можем не целоваться.
И Андрей Евгеньевич рассмеялся. Людмила приняла бокал из его рук и поднесла его к губам. Андрей Евгеньевич наблюдал за ней как кошка за мышью. Насладиться зрелищем он не успел. Дверки шкафа распахнулись под моим ударом, и я вывалилась к ногам убийцы. В это же самое время из кладовки в гостиную рванул Скворцов. Минута — и на руках Андрея Евгеньевича защелкнулись наручники.
— Вы? Откуда? Что все это значит? — испуганно залепетал Андрей Евгеньевич.
— Финита ля комедия, Андрей Евгеньевич. Спектакль окончен. Занавес, — победно проговорила я.
— Вы не имеете права! Я буду жаловаться. У вас на меня ничего нет, — жалко причитал Андрей Евгеньевич, понимая, что его песенка спета. — У меня есть влиятельные родственники. Они этого так не оставят.
— Единственный ваш влиятельный родственник брат жены, а по совместительству — сотрудник секретной лаборатории ФСБ, — спокойно произнес Скворцов. — Но им уже занимаются соответствующие инстанции. Можете не сомневаться. А на вас до сего дня у нас действительно ничего не было. Но вы любезно предоставили нам недостающие доказательства. За что лично я вам очень благодарен. Пакуйте его, ребята.
В третий раз за последний месяц я сидела за столиком в кафе торгового центра «Арлекино». Напротив сидел Барышников. Тарелки опустели. Лишь два стакана золотисто-фиолетовой жидкости оставались еще полными. Барышников задумчиво вертел в руках салфетку.
— Так, значит, все это подстроил Димкин зам? — в сотый раз задал он один и тот же вопрос, отказываясь верить в очевидное.
— Так уж вышло, — подтвердила я. — Все дело в деньгах. Андрей Евгеньевич проворачивал за спиной Димки незаконные махинации, подписывая документы его именем. Димка заподозрил неладное. Он вызвал зама на ковер. Хотел призвать к ответу. Ему, как и вам, Илья, никак не хотелось верить, что делал он это намеренно. Он даже предложил ему помощь. Мол, если тебя заставили, ты скажи. Вместе мы справимся с ситуацией. Но Андрей Евгеньевич в махинациях признаваться не захотел. Даже кричал на Димку. Ты, мол, мне не веришь, а каким-то наговорам поверил. Тогда Димка предупредил его, что после новогодних каникул начнет внутреннее расследование. Разговор этот слышала секретарша Людочка. Но Андрей Евгеньевич об этом не догадывался. Он решил избавиться от Димки. И стал придумывать, как половчее провернуть это дело. Брат его жены работал в секретной лаборатории, в которой разрабатывались особые препараты. За определенную мзду брат жены выкрал экспериментальный препарат на основе «вератрина», побочным действием которого является угнетение деятельности сердечно-сосудистой системы. Это было первым шагом.
— Почему он не боялся, что препарат обнаружат в крови покойного? — перебил меня Барышников.
— В этом его убедил шурин. Препарат действительно практически невозможно обнаружить в организме человека, принимавшего его. Собственно, такого эффекта и добивались в лаборатории, — просветила я Барышникова. — Если бы не помощь Людмилы, секретарши Димки, вряд ли капитану Скворцову удалось что-либо доказать.
Читать дальше