Влад Ревзин - Крон

Женщины помолчали.

– А что, Ирина Сергеевна, ваш супруг какого года?

– Сорок третьего.

– Ага. Он имел обыкновение одалживать свое ружье? На охоту сходить, мясом поделиться?

– Да ты что. У настоящих охотников это не принято. Нет, никогда.

Александра вздохнула.

– Вы когда-нибудь брали на квартиру, – студентов, или отдыхающих?

– Да, при наших доходах это неплохое подспорье.

– И давно у вас живут?

Женщина задумалась, теребя рукав халата.

– Да как на пенсию вышла, двенадцать лет назад.

– То есть в 95м?

– Ну да, так и есть. На пенсию не проживешь, сама знаешь. Вот эту комнату освободили, сами в большой, жили потихоньку.

– Не помните, первый жилец сколько прожил?

– Нет, не помню, девочка была, но недолго, месяц или два. Уехала домой. Потом, года полтора жил парень, спортсмен. Хороший мальчик.

Александра небрежно поддела пальцем ручку чашки с остатками жидкого чая.

– То есть этот парень жил у вас в течение всего девяносто шестого?

Черпакова прищурилась:

– Да, выходит так. В девяносто седьмом, по моему, к декабрю, опять девушка жила, Жанна.

– А спортсмена как звали, не помните?

– Дмитрий, -твердо сказала хозяйка.

– Где учился этот Дмитрий?

– Это что, не твой родственник? Смотри, покраснела. Или любовь?

– Ну, почти.

– Автомобильный техникум. Точно так. Только учился он кое-как, собирался, по -моему, бросить.

– Так.

На остальные вопросы, откуда Дмитрий родом, куда мог уехать и были ли у него друзья, пусть даже с криминальным уклоном, женщина в халате ответить не смогла. Не помнила.

Тем не менее Александре повезло. На вопрос, не ходил ли Дмитрий с мужем на охоту, Черпакова оживилась.

– Ходил, раза два, не меньше. Больше, правда, вина выпили, чем стреляли.

Александра поняла, что сегодня удача на ее стороне, когда хозяйка, кряхтя, вытащила из под дивана коробку из-под ниток, заполненную фотографиями. Еще полчаса ушло на перебирание фотографий, сопровождаемые комментариями типа: «А вот мы у Васи на даче», «Елена, моя сослуживица», и, наконец, на свет появилась фотография группы мужчин с ружьями, позирующих на фоне жидкой рощицы. Фотография была вполне качественной, чуть скрутившаяся по краям. Четкое изображение, лица не смазаны. С краю стоял стройный парень, щурился в объектив.

– Вот он, Дима, – ткнула ногтем в фотку Черпакова.– Красавчик.

– Дмитрий Кравчук, – объявила секретарша, возвращая фотографию с охотниками. – И вам повезло. Я здесь работаю с 94, поэтому его и запомнила. Документов не осталось, потому что этот студент диплом не получил. Его арестовали, за участие в большой коллективной драке, кажется, в декабре 96го.

– У вас великолепная память, – польстила Александра секретарше. – Наташа, можно вас пригласить попить кофе, может, ещё что-нибудь вспомните? С кусочком пирога.

Полная, крашеная Наташа оглянулась на дверь завуча.

– Если на полчасика, – сказала она неуверенно.– Один кусочек, не больше.

– Кравчук был красивый парень, – призналась секретарша, когда они устроились за столиком в кафе.– Поэтому я его и запомнила, он многим нравился. Парень занимался карате и ходил чуть не по улице зимой босиком. На вытянутой руке девушку держал, на весу. Где-то во втором семестре сошелся с другим экстремалом, на их курсе, тот его и втянул в организованную уголовщину. И все у Димы пошло наперекосяк. Стал занятия пропускать, один раз видела его в очень неприятной компании, – бритоголовые качки, кожаные куртки на спорткостюмах. Помните моду тех лет? А потом эта драка.

– А что за приятель был у него на курсе?

– Вот этого я совсем не помню. Какой-то блондинчик. Кажется, их вместе задержали в той драке.

Больше ничего вытянуть из словоохотливой Наташи не удалось.

Крон был доволен. Паша только что вернулся от подполковника, и принес в зубах вкусную косточку.

Паша тоже светился от торжества и поглядывал то на Крона, то на Александру.

Крон доложился:

– Дмитрий Кравчук проходил по делу о массовой драке на Южном 10 декабря 1996го. Это был тот же передел сфер влияния. Все об этом знали, но участники прошли по статье «Злостное хулиганство» с отягощающими обстоятельствами. В драке двоих подрезали, одного забили арматурой, еще двое остались инвалидами. Но это все не главное. Ну -ка, повтори, Павел.

– Дмитрия Кравчука осудили, он сидел здесь, в городе. Подполковник сообщил кличку, – Босой.

– Это наш, – радостно сказала Александра.

– Ну, конечно.– Крон кивнул.– Босоногий боец. Что же это нам дает?