Блейк Крауч - Западня. Занесенные снегом

– Скоро стемнеет, – напомнил Уилл. – Хотел бы я похвастаться тем, что я опытный турист и могу мгновенно разжечь костер, но когда все дерево вокруг мокрое, у меня это вряд ли получится.

– Просто разожги газовую плитку, и я назову тебя героем, – сказала Шарп.

Пока Кейлин с Деви надували термоизолирующие матрасы и раскатывали спальные мешки, Иннис устроил кухню под открытым небом. Он смутно помнил, что пилот советовал им заниматься готовкой подальше от палатки, и поэтому отошел ярдов на пятьдесят, где из земли торчало несколько валунов.

По краям луга сгустились клубы тумана, которые медленно проплывали между стволами елей и тополей. Уилл прикидывал, где бы установить походную плитку, и думал о предыдущей ночи с Кейлин. Между ними не возникло отчуждения, которого он опасался. Может быть, попозже вечером им нужно будет пройтись и поговорить о том, что случилось, – о том поцелуе и явном притяжении, которое они оба чувствовали друг к другу.

К тому времени, как Девлин и Кейлин подошли к импровизированной кухне, на синем пропановом огне уже закипал котелок с водой – на поверхность всплывали пузырьки, в воздухе курился пар…

Все трое выпили горячего шоколада, а разведенная кипятком сублимированная еда из пакетов оказалась неожиданно вкусной. Они все еще стояли на поляне, когда начал падать снег – крупные хлопья опускались с неба и таяли на камнях и стволах деревьев.

Никто не сказал ни слова. Было холодно, сыро и почти темно. Когда все трое направились обратно к палатке, под ногами хрустел иней и от их дыхания в воздухе клубился пар.

– Хреново, – пробормотала Девлин.

Трое путешественников сидели, закутавшись в спальные мешки. В тусклом свете фонарика, который Уилл подвесил к карабину, пришитому к потолку палатки, они с трудом могли различить лица друг друга.

Кейлин держала карту под самым фонариком.

– Кажется, я поняла, где мы, – сообщила она наконец. – Вот здесь линии рельефа некоторое время после водопада тянутся близко одна к другой, а потом снова расходятся. Если это так, то мы примерно в полумиле от внутреннего озера.

– Мы сегодня немало прошли, верно? – спросила Девлин.

– Несомненно. И ты держалась отлично.

– Наверное, нужно провести терапевтические процедуры, – напомнил Уилл. – Пребывание на такой высоте может плохо сказаться на твоих легких.

Девочка вздохнула, вылезла из спальника и улеглась ничком на свой надувной матрас.

Когда отец опустился рядом с ней на колени, Кейлин спросила:

– А можно это сделаю я?

– Ну, полагаю, можно, если Деви не против.

– Я не против, – отозвалась Девлин.

– Хорошо, покажи мне, как это делается.

Уилл расстегнул полог палатки и высунулся наружу. В луче фонарика танцевал снег, и на земле уже лежал слой толщиной в пару дюймов. Мужчина нырнул обратно в палатку и застегнул молнию. Кейлин и Девлин были заняты финальным матчем трехэтапной игры в «камень-ножницы-бумага», и Иннису предстояло сразиться с победительницей.

– Ладно, Деви, – сказал он, – все идет к тому, что…

Из темноты за пределами палатки донесся вой на высокой ноте – долгий, печальный и прекрасный.

Девочка оторвалась от игры.

– Это был волк, папа?

– Думаю, да.

– Это самый одинокий звук, который я когда-либо слышала.

Девлин лежала в своем спальном мешке между Кейлин и отцом. Фонарик выключили, и в палатке стало темно и совсем тихо, не считая шороха снежинок, ложащихся на ее стены.

– Папа? – позвала девочка.

– Да, солнышко?

– Кейлин?

– Что?

– Просто хотела проверить, спите ли вы оба.

– Нет, но это ненадолго, – сказал Уилл. – Что случилось? Тебе страшно?

– Нет. Ну, немного.

– Мы не позволим, чтобы с тобой что-то случилось, понимаешь? – Кейлин поцеловала девочку в щеку. Тепло этого прикосновения и заботливость в голосе женщины воскресили в памяти Девлин ощущения давнего счастья – когда мать еще была рядом.

Деви проснулась от знакомого тихого похрапывания отца. Одной рукой он обнимал ее во сне, и Кейлин, лежавшая с другой стороны, тоже ее обнимала. Было непроглядно темно, ни малейшего проблеска света. Девочка подумала о том волке, что выл вечером: спит он сейчас в теплом логове или по-прежнему рыщет где-то в заснеженном лесу? Она надеялась, что ему не одиноко.

Нос у нее замерз, но спальный мешок отлично согревал остальные части тела. Даже пальцам ног было тепло. Деви пошевелила ими, закрыла глаза и снова быстро уснула.