Светлана Бестужева-Лада: Умри ты сегодня, а я завтра или Мужчины для досуга

— Неправда. Ты доставал через него капсулы. И взбесился именно потому, что он посмел действовать в собственных интересах и попался. Ты же понимал, что тебя он сдаст в первые три минуты допроса.

— Чушь! Я не имею никакого отношения ни к каким капсулам, тем более, радиоактивным. Я в них ничего не понимаю.

— Опять неправда. Ты был в Ливии, когда там строили ядерный реактор. Мы с ними уже не дружим, но реактор-то должен работать, разве не так? А в этих капсулах — топливо для него. Мне все равно, Володя, я понимаю, что ты меня убьешь, за этим и пришел. Но имей в виду, Галка все знает. И она видела тебя тогда, в Ливии.

— Галка? Какая еще Галка?

— Моя подруга. А больше я тебе все равно ничего не скажу. В общем-то я все равно скоро умру, облучение — штука серьезная. Так что ты, может быть, сотворишь благое дело, если поможешь мне перейти в иной мир без особых мучений.

Володя опять улыбнулся — будто выстрелил:

— Не беспокойся, помогу. Хотя, насколько мне известно, пострадала ты минимально, тебя можно вылечить и довольно быстро. Но желание подруги для меня закон. Только сначала ты скажешь мне все про твою Галку. И про код для дискеты. И вообще — все скажешь. А потом я уйду.

— Меня хватятся самое позднее завтра, — выложила я свой последний козырь. — И тебя будут спрашивать, учти.

— Э, милая, да пусть спрашивают, пока не посинеют. Я ведь на самом деле не здесь, а совсем в другом месте нахожусь. Это называется алиби, ты-то должна это знать, хотя бы из художественной литературы. Так что, мадам, уже падают листья. Прими вот это, сама. Не заставляй меня применять к женщине силу, это не мое амплуа, одного раза на сегодня вполне достаточно.

— Что это?

— Не волнуйся, не яд. После этого средства люди начинают говорить правду, причем говорят, как заведенные. А потом ничего не помнят из сказанного. Или вообще ничего не помнят и крепко-крепко засыпают. Ну?

Конечно, я испугалась, хотя до этого и лепетала что-то относительно своевременной дружеской помощи в уходе из этой жизни. Но уходить-то отчаянно не хотелось, вот в чем дело. Снова зазвонил телефон, но Володя, по-видимому действительно уже потерял терпение, потому что резким жестом выдернул шнур из розетки, оборвав трель на середине.

— Не будем отвлекаться. Последний раз предлагаю: прими таблетку сама. Иначе…

Я так и не поняла, что произошло в следующие мгновения. Дверь из коридора в комнату распахнулась, но за широкой Володиной спиной мне не было видно, почему. Кто-то моментально завел моему приятелю руки назад и раздался резкий металлический щелчок. Словно во сне я увидела, как двое мужчин подхватили Володю под руки и вытащили из квартиры, а третий, почему-то смутно мне знакомый, быстро подошел ко мне и спросил:

— Наташа, с вами все в порядке? Вы не успели ничего принять?

Я вдруг узнала Андрея и, неожиданно для себя самой, бросилась к нему, уткнулась лицом в его грудь и залилась слезами, плавно перешедшими в самую настоящую истерику. А потом — отключилась.

Похоже, это уже стало доброй традицией: очнувшись от очередного обморока, обнаруживать себя лежащей на диване с мокрой тряпкой на лбу. Только на сей раз в роли брата милосердия выступал не Павел, а Андрей, который смотрел на меня со значительно более теплым выражением, нежели его друг накануне. Так или иначе, мое предположение оправдалось: Андрей за мной ухаживал в самом прямом смысле этого слова. Прямо какой-то военно-полевой роман.

— Лежите, лежите, — вскочил он с кресла, когда увидел, что я открыла глаза. — Скоро приедет врач, все будет хорошо. У вас просто шок от пережитого.

— И еще, наверное, пара синяков, — предположила я, ощущая, что локоть и бедро побаливают. — Я, кажется, через всю комнату летела, чудо, что головой не ударилась.

— Нам, конечно, надо было раньше вмешаться, но тогда бы мы не услышали самого интересного из вашего разговора.

— Что-что? — ошарашенно переспросила я. — Нашего разговора? Вы что, под дверью подслушивали?

— Не совсем, — слегка сконфуженно, как мне показалось, отозвался Андрей, — но цель, знаете ли, оправдывает средства. Вообще я перед вами виноват, Наташа, хотя не мог поступить иначе. Если хотите, выполнял свой служебный долг. И вовсе не думал, что все так обернется, и из подозреваемой вы превратитесь в потенциальную жертву.

— Чью жертву? — окончательно запуталась я. — И в чем меня подозревали? Ради бога, не тяните кота за хвост, иначе я просто сойду с ума. Хотя, разве можно сойти с ума сложно? Да рассказывайте же, вот наказание!