Наталья Александрова - Очи наяды

При этом она заметила, что в коробке поверх старых поздравительных открыток и оплаченных счетов лежала толстая тетрадка в розовой обложке, на которой красивым полудетским почерком было написано: «Дневник для записей умных мыслей Ары Лазоревской».

Ага, это дневник покойной актрисы!

Воровато оглядевшись, Надежда вытащила дневник из мусора, сунула в сумку, чтобы изучить его дома, и еще раз вгляделась в фотографию.

Да, никаких сомнений – в ушах у Лазоревской были те самые серьги. «Очи Наяды».

На обратной стороне снимка стояла подпись: «Ариадна Лазоревская, 1958 год».

«Какая молодец, – подумала Надежда Николаевна. – Все записывала, все даты отмечала. Может, думала, что станет великой актрисой и это существенно облегчит работу ее биографам? Не получилось. Мечты не сбылись, и дневник теперь никому не нужен.

В коридоре послышались быстро приближающиеся шаги. Надежда вздрогнула, как будто ее застали за чем-то предосудительным, спрятала фотографию в сумку и выскользнула из квартиры.

Лестница, на которой она оказалась, была темная, крутая и грязная. На ступеньках тут и там валялся мусор, явственно пахло вчерашними щами и кошками, да и сами кошки были тут как тут – чуть ниже на площадке выясняли отношения два матерых уличных кота, а чуть в сторонке небольшая серая кошечка с интересом дожидалась результата их поединка, в котором она наверняка была главным призом.

Надежда стала спускаться, и коты на мгновение прекратили свою дуэль, взглянув на нее с откровенной неприязнью – мол, ходят тут всякие, мешают выяснять отношения! И она поймала себя на мысли, что едва удержалась, чтобы не извиниться перед ними.

Через несколько минут Надежда Николаевна вышла на Сенную площадь, а еще через полчаса была уже дома.

Бейсик встретил ее возмущенным мяуканьем – должно быть, почувствовал запах дворовых котов или того зеленоглазого, с которым Надежда Николаевна встретилась в коридоре коммунальной квартиры.

Надежда покормила питомца, думая таким образом загладить вину, и уселась за стол, поскольку ей не терпелось прочесть дневник Ариадны Лазоревской. Однако тетрадка пахла пылью и слежавшейся старой бумагой, так что Надежда не решилась положить ее на кухонный стол, а присела в прихожей на пуфик.

Открыв дневник, она увидела уже знакомый округлый, аккуратный почерк первой ученицы.

«1.11.1957

Как приятно, как здорово открыть дневник и начать писать с чистой страницы, с чистого, белоснежного листа! Хорошо, что бабушка с детства приучила меня записывать свои мысли, утверждая, что это поможет мне в жизни.

Не знаю, права ли она была, но я полюбила вести дневник. И эта тетрадка уже седьмая по счету. Сколько всего у меня впереди! Сколько интересных, волнующих событий меня ждет, сколько радостных новостей узнает этот дневник! Что бы там ни говорила Л., я наверняка сыграю много главных ролей, стану звездой, примой, а Л. может заткнуться.

Старая корова! Кому она нужна! Время покажет, кто чего стоит! Впрочем, и ждать долго не придется. А.Б. наверняка даст мне в новом спектакле главную роль! Не зря он так благосклонно посматривал на меня на читке пьесы!

10.11.1957

Черт, черт, черт! Мне опять досталось «кушать подано». То есть придется в новом спектакле играть роль второго члена месткома. Даже почти без слов. А главная роль опять досталась Л. Да она по лестнице подняться не может, потом полчаса дышит, как паровоз! И голос хриплый…

А еще говорят, что молодым везде у нас дорога!

Но зато в театр снова пришел тот полковник. Он опять сидел во втором ряду, и особенно смотрел на меня, и хлопал стоя… а после спектакля прислал мне цветы. Конечно, Л. тоже принесли цветы, но все в театре знают, что она сама их покупает.

Старая безрогая корова! Или наоборот – рогатая. Ну уж в следующем спектакле А.Б. точно даст мне главную роль! И это будет не пьеса из жизни колхозников и не про заседание парткома, а что-нибудь из классики! Чехов или Островский.

«Три сестры»… как бы я была хороша в роли Ирины! Белая блузка с воротником-стойкой и длинная черная юбка… Или лучше строгое серое платьице с глухим воротом и узел волос на затылке… нет, пожалуй, лучше распустить…

Или Катерина в «Грозе».

«Отчего люди не летают так, как птицы?» И руки раскинуть так широко-широко… У меня длинные пальцы и тонкие запястья, это будет красиво.

P.S. Какой милый этот полковник! И какой скромный! Прислал чудесные цветы, но даже не подошел ко мне. И в букете не было записки.