Джон Макдональд - Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана

— Да выслушайте же меня наконец!

— Надеюсь, ты не рассердишься, если я сначала выпью. После нескольких рюмок становлюсь гораздо лучше.

— Я ни разу в жизни не видел Джуниора Аллена.

— Он ведь предупреждал тебя, я стала жутко костлявой и… — Она оборвала свое отвратительное повествование и уставилась на меня: — Что вы сказали?

— Я ни разу в жизни не видел Джуниора Аллена.

Она отерла губы тыльной стороной ладони.

— Зачем же вы пришли ко мне?

— Хочу вам помочь.

— В чем?

— Вы сами сказали. С чего-то нужно начать.

Она смотрела на меня не понимая, потом — с тяжелым сомнением, и, наконец, постепенно в ее глазах отразилось доверие. Прежде чем я успел ее поймать, она обмякла и рухнула с размаху, ударившись коленями о каменный пол. Скорчившись у плинтуса, она замотала головой и разразилась воющими протяжными рыданиями вперемежку с жалобными. Я сгреб ее в охапку. Когда к ней прикоснулся, ее всю передернуло. Она показалась странно легкой. Я отнес ее в спальню. Когда я уложил ее на свежезастеленную кровать, рыдания внезапно прекратились. Она замерла, как засохшая ветка. Закусив губы, следила за мной пустыми остекленевшими глазами. Я снял с нее сандалии и накрыл пледом. Чтобы ослабить свет, прикрыл жалюзи. Она смотрела на меня все так же беспомощно. Я принес табуретку, поставил возле кровати, сел, взял ее узкую руку, покрытую испариной, и сказал:

— Ну вот. Как вас зовут?

— Лоис.

— Лоис, все в порядке. Поплачьте. Пусть горе выйдет из вас со слезами. Расслабьтесь.

— Я не могу, — прошептала она. И вдруг снова начала рыдать. Выдернув руку, она отвернулась от меня, зарылась лицом в подушки. Рыдания сотрясали ее тело.

Я мог лишь догадываться, что пойдет ей на пользу, а что — во вред. Приходилось действовать наудачу. Я основывался на своем знании психологии одиноких людей. Обычно они жаждут излить душу. Я погладил ее совершенно отстраненно, словно успокаивая испуганного зверька. Сначала она отшатывалась и дергалась при каждом прикосновении, потом лишь вздрагивала, но вскоре и это прошло. Икнув, Лоис свернулась клубочком и затихла, погрузившись в сон.

Я отыскал ключи. Оставив Лоис в затененной комнате, закрыл дверь. Узнав расписание автобусов, я вернулся к Кэтти и отвез ее на автобусную станцию, чтобы она вовремя успела на работу. Объяснил ей ситуацию, не вдаваясь в подробности. Она не спросила, почему я должен здесь задержаться.

Доктора звали Рамирес. Он похож на шведа. Лоис осматривал довольно долго.

Наконец вышел, и мы сели пить плохой кофе моего приготовления.

— Как она?

— Как вы в это впутались, Макги?

— Заехал задать ей парочку вопросов, и она грохнулась в обморок.

Он помешал свой кофе.

— Милосердный самаритянин, да?

— Что-то вроде того.

— Нужно оповестить ее близких.

— Думаете, таковые имеются?

— Тогда нужно учредить опеку. Каково ее финансовое положение?

— Понятия не имею.

— Прекрасный дом. Прекрасная машина.

— Доктор, как она себя чувствует?

— Тут действовало несколько факторов. Недоедание. И еще такая степень алкогольного отравления, что появились слуховые галлюцинации. Но первопричина ее состояния — сильнейший эмоциональный стресс.

— Ваш прогноз?

Он смерил меня оценивающим взглядом.

— Начистоту? Клубочек нервов и кусочек гордости — вот все, что у нее осталось. Держите ее на транквилизаторах. Восстановите силы, давайте ей столько калорийной пищи, сколько сможет съесть. Много сна. И главное — никакого контакта с тем, кто довел ее до этого срыва.

— Может женщину довести до такого мужчина?

— Да, мужчина определенного типа с женщиной подобного типа. Мужчина вроде того, который жил с ней.

— Вы его знали?

— Нет. Но слышал о нем. Сначала он был с Кэтрин Керр, потом вот с этой. Резкий взлет по социальной лестнице, а?

— Следует ли говорить с ней об Аллене?

— Если она захочет. Если сможет вам довериться, такой разговор пойдет ей на пользу.

— Хотел бы я знать, что все-таки случилось?

— Что-то такое, с чем она не могла примириться, с чем она не могла жить.

— С чем она не могла жить?

— Макги, думаю, можно без особого преувеличения сказать, что вы спасли ей жизнь.

— Но вдруг она не захочет довериться мне?

— Как и любому другому. Это тоже следствие душевного расстройства. Сомневаюсь, полезно ли ей оставаться здесь.

— Когда ей можно будет выходить?

— Я забегу завтра примерно в это же время. Тогда и смогу ответить на ваш вопрос. Давайте ей эти таблетки — по одной каждые четыре часа. Вы останетесь здесь с ней?