Леонид Словин - Пять дней и утро следующего. Астраханский вокзал

— Лет тридцати, нормального телосложения. На тыльной стороне ладони небольшая татуировка… Одет…

— Среди наших, кажется, нет. Я еще позвоню.

Во время разговора против Денисова сидел Порываев. Он смотрел фотографии людей, задерживавшихся за преступления на Астраханском вокзале. Делал он это с неожиданным интересом. Особенно привлек его старый альбом, составленный сразу после войны и давно списанный. У Денисова не поднялась рука его уничтожить.

С пожелтелых страниц смотрели люди в длинных, почти до пят, пальто, в вышедших из моды полосатых джемперах, в рубашках с узкими воротничками, выпущенными поверх пиджаков. Задержанные стояли рядом с антропометрической аппаратурой Бертильона, у белых экранов, на сером фоне заборов, вложив в позы и выражения лиц одновременно вызов и отчаяние.

— Производит впечатление? — спросил Денисов.

— Производит. Но этого парня здесь нет.

— Он, наверное, и не родился, когда создавали этот альбом.

— Я тоже.

— Ваши родители были, — сказал Денисов, чтобы поддержать разговор.

— Мои родители были, но я их по фотографиям не узнал бы.

— Не узнал?

— Я же их не помню, меня бабушка воспитала. — Порываев захлопнул альбом. — В Гарме это случилось. Во время землетрясения… Кажется, все посмотрел. — Он взял себя в руки, шевельнул огромным ботинком. — Знаете Гарм?

— Да, — сказал Денисов. Он никогда не слышал про Гарм, но ответить иначе не мог. — Не повезло.

Порываев ушел спать.

Телефонное обращение к Людочке в Шереметьево вызвало цепную реакцию ответных запросов и уточнений. Теперь Денисов не мог оставить телефон ни на минуту. Он сидел в кабинете рядом с окном, придававшим помещению средневековый облик, и отвечал на звонки: звонили из гостиницы для летных экипажей, из профилактория, от диспетчера. Ночь проходила в телефонных переговорах. Только снизу — от Блохина — не поступало никаких известий.

Иногда рация Денисова начинала неожиданно шуметь, и до него долетали обрывки разговоров:

— …Три пятнадцатый, проверь сорок четыре — ноль восемь идет на стоянку…

— …Тунгуска вызывает Ангару… Прием…

Речь, видимо, шла о стоянках такси: розыск преступника продолжался.

В пять часов утра после звонка начальника отдела кадров Домодедовского аэропорта до Денисова добрался дежурный из Быкова и сразу перешел в наступление:

— Где же ваша оперативность? Почему такое отношение? Внуково, Шереметьево знают, а мы не в курсе! Не считаете нужным ставить в известность?! Кто у телефона? — Только узнав, что у телефона не МУР, не Главное управление внутренних дел, а всего-навсего инспектор уголовного розыска вокзала — младший лейтенант, он успокоился. — Давай приметы! Я тебе за полчаса его найду!

Денисов объяснял всем одинаково.

Уголовный розыск транспортной милиции устанавливает неизвестного. Человек этот находился ночью на Астраханском вокзале, на нем была надета меховая куртка и форменная фуражка авиатора, в кармане лежал талон на обед Краснодарского авиаотряда. Далее шли скудные приметы, указанные Порываевым.

За редким исключением все абоненты подозревали, что Денисов знает куда больше, но по понятным причинам утаивает.

— Товарищ дежурный, ради Бога! — взмолился молодой женский голос, когда Денисов в следующий раз снял трубку. — В какой он больнице? Он жив? Это его знакомая.

— Кто? О ком вы говорите?

— Второй пилот! — Женщина заплакала.

— Жив! — было естественным вначале ее успокоить.

Плач усилился.

— Не обманывайте меня, умоляю!

— Жив! Теперь скажите…

— Жив! — послышался ликующий голос, и в трубке раздались гудки.

Едва Денисов нажал на рычаг, раздался новый звонок.

— Товарищ Денисов? Это из ростовского экипажа. — Наступила пауза, потом решительный голос продолжал: — У меня с вечера человек исчез. Похож на того, кого вы описали. В такой же куртке… В Краснодаре, мне сейчас подсказали, в столовой его не видели — талон на обед у него мог быть… Где вы находитесь? Я сейчас подъеду.

На время центр розыска переместился снова в кабинет Блохина, Денисова и ККК. В ожидании приезда командира корабля сюда переехал Холодилин со своим штабом, техник связи обеспечил пару временных дополнительных каналов для прямой связи с дежурным по управлению и Петровкой, 38.

Денисову продолжали звонить из аэропортов. Холодилин словно не замечал присутствия инспектора. Денисов исподтишка наблюдал за начальством, вспоминал, что ему приходилось слышать о заместителе начальника управления.