Мэри Кларк - Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Барон и баронесса Хельмут фон Шрайбер

Ровно в шесть у Элизабет зазвонил телефон. Она, не размыкая век, потянулась за трубкой. После принятого накануне снотворного у нее все еще мешались мысли в голове.

Звонил из Нью-Йорка помощник окружного прокурора Уильям Мэрфи. Первые же его слова заставили Элизабет окончательно проснуться.

— Мисс Лэнг, я думал, вы хотите, чтобы убийца вашей сестры понес заслуженную кару, — возмущенно произнес он и, не дожидаясь ответа, потребовал: — Можете вы объяснить, почему вы отдыхаете в одном санатории с Тедом Уинтерсом?

Элизабет села, опустила ноги на пол.

— Я не знала, что он будет здесь. Я к нему близко не подходила.

— Возможно. Но вы должны были, как только увидели его, сразу же сесть в обратный самолет и вернуться домой. Посмотрели бы вы на снимок в «Глоб». Вы там изображены просто в обнимку.

— Но я никогда…

— Это снято во время похорон. Но вы так смотрите друг на друга, что всякое можно подумать. Уезжайте оттуда немедленно! Да, и что там еще насчет секретарши вашей сестры?

— Как раз в связи с ней я и не могу уехать. — Она рассказала ему об анонимных письмах и о смерти Сэмми. — Я буду держаться в стороне от Теда, — пообещала она. — Но останусь здесь до пятницы, как и планировалось. У меня будет два дня, чтобы найти письмо, которое показала мне Дора, или выяснить, кто его взял.

Отговорить Элизабет Мэрфи не удалось, и он в конце концов прекратил разговор, припугнув ее на прощание:

— Имейте в виду, если убийца вашей сестры улизнет от расплаты, то виноваты будете вы и только вы. — И добавил: — И я вас предостерегаю: будьте осторожны!

Она бежала трусцой в Кармел. Там можно с утра купить нью-йоркские газеты. Вокруг сиял роскошный ясный августовский день. По шоссе один за другим ехали блестящие лимузины и «мерседесы» с поднимающимся верхом — в сторону поля для гольфа. Встречные бегуны приветливо махали ей рукой. За живыми изгородями скрывались от любопытных туристов богатые виллы, но кое-где в просветах блестела и переливалась океанская гладь. Хорошо живым в такой чудесный осенний день, подумала Элизабет и вздрогнула: ей представилось холодное тело Сэмми в морге.

За столиком в кофейне на Оушен-авеню Элизабет развернула номер «Глоб». Вот этот снимок, кто-то щелкнул, когда похороны уже кончились. Она тогда не выдержала, расплакалась. А Тед стоял рядом. Он обнял ее одной рукой и прижал к себе. Свои ощущения при этом Элизабет постаралась забыть.

С горечью в сердце и презрением к себе Элизабет оставила на столике деньги и вышла. А газету, скомкав, выбросила в урну у входа. Интересно, кто в «Кипарисах» оказался осведомителем «Глоб»? Возможно, кто-то из персонала. Мин и Хельмут всю жизнь страдают от «утечек». А может быть, это кто-нибудь из отдыхающих сообщает в газеты сведения из жизни известных людей, ища известности для себя. И наконец, это может быть Черил.

На крыльце ее коттеджа дожидался Скотт Элсхорн.

— Смотрите, какая вы ранняя пташка, — сказала ему Элизабет.

Под глазами у него были черные круги.

— Я вообще почти не спал сегодня ночью. Не дает мне покоя, что Сэмми почему-то упала спиной. Тут что-то не так.

Элизабет передернуло при воспоминании о теле Сэмми, лежащем на дне бассейна.

— Извини, — сказал Скотт.

— Ничего. У меня точно такое же чувство, как у вас. А таких писем в мешках больше не нашлось?

— Нет. Я должен просить тебя пойти со мной осмотреть ее личные вещи. Чего искать, я не знаю, а ты заметишь, если что.

— Дайте мне десять минут, чтобы принять душ и одеться.

— А ничего, ты не очень расстроишься?

Элизабет, держась за поручень крыльца, другой рукой отвела со лба прядь волос.

— Если бы письмо оказалось при ней, я бы могла поверить, что ей стало плохо и она в затуманенном сознании забрела в помещение бань. Но письма нигде нет… Скотт, если кто-то толкнул ее или перепугал так, что она отшатнулась, этот человек — убийца.

В соседних коттеджах начали открываться двери. По ступенькам сбегали мужчины и женщины, не различимые в одинаковых светло-желтых махровых халатах с капюшонами, и торопливо шагали по направлению к оздоровительным корпусам.

— Через пятнадцать минут начало процедур, — сказала Элизабет. — Всяких массажей, косметических масок, паровых ванночек и тому подобного. Представить себе только, что кто-то из этих людей, так занимающихся собой, оставил Сэмми умирать на дне этого жуткого саркофага.

Крейгу чуть свет позвонили из частного сыскного агентства, и он сразу услышал в голосе докладывающего нотку беспокойства.