Мэри Кларк - Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

— Буду рад, если получится покороче. Итак, почему ты говорила, что Лейла могла покончить с собой? С чего бы ей вообразить, будто Тед связан с другой женщиной?

— Есть доказательства.

— Какие?

— Письмо, — торопливо объяснила она. — Я вчера зашла поговорить с Мин. Представляешь, они имели наглость подать мне счет, хотя всем прекрасно известно, что я привлекаю публику. Мин с бароном были заняты, а на столе Сэмми была высыпана почта от почитателей, я поглядела, а там это сумасшедшее письмо. Я и забрала его.

— Ты взяла письмо?!

— Конечно. Сейчас тебе покажу.

Черил юркнула в спальню и вынесла конверт. Глядя через плечо Сида, она вместе с ним еще раз перечитала злобные строки:

«Лейла!

Сколько раз тебе повторять? Неужели непонятно, что ты Теду осточертела? Вспомни об изумрудном колье, которое он преподнес своей новой молодой любовнице. Не то что какой-то жалкий браслет, подаренный тебе. Она от тех изумрудов без ума. А он без ума от нее. Говорят, ваш спектакль никуда не годится. Ты бы хоть роль учила как следует.

Скоро напишу еще.

Твой друг».

— Ну, видишь? Должно быть, Тед закрутил с кем-то романчик. И рад был, наверное, отделаться от Лейлы. Если ему сподручнее изобразить дело так, будто это я, пожалуйста. Я подтвержу.

— Дура ты безмозглая!

Черил выпрямилась, отошла и села на кушетку. Облокотившись на колени, она раздельно, словно придурковатому ребенку, объяснила:

— Разве не очевидно, что благодаря этому письму я смогу показать Теду, как я за него переживаю?

Сид пересек комнату, выхватил письмо из рук Черил и изорвал в клочки.

— Всего час назад звонил Боб Кёниг, проверял, нет ли на тебя какого-нибудь компромата, за который могут ухватиться газетчики. Знаешь, почему ты сейчас, на данный момент, самая вероятная кандидатка на роль Аманды? Потому что о Марго Дрешер понаписано слишком много всяких пакостей. А представляешь, что напишут о тебе, если поклонники Лейлы узнают, как ты довела их любимицу до самоубийства ядовитыми анонимками?

— Не я же написала это письмо.

— Нечего врать. Много ли людей знают о том браслете? Я видел твое лицо, когда Тед дарил его Лейле. Ты была готова зарезать ее прямо на месте. И репетиции. Они были закрытые. Многие ли знали, что Лейла нетвердо помнит роль? А ты знала. Откуда? Да я тебе сам рассказал. Это ты написала письмо. И наверное, не одно. Такая кропотливая работа — вырезать и наклеивать, удивляюсь, как у тебя только терпения хватило? Сколько их еще отправлено и может теперь всплыть?

Черил взглянула испуганно:

— Сид, клянусь тебе, я не писала этого письма. Ни этого, ни остальных. Сид, а что сказал Боб Кёниг?

Сид медленно и внятно передал ей суть разговора. Когда он смолк, Черил протянула к нему руку:

— Дай спички. Я же бросила курить, ты знаешь.

Сид молчал, пока обрывки бумаги с наклеенными разнокалиберными буквами чернели, сворачивались в трубочки и рассыпались в пепельнице золой.

Черил встала, подошла и обняла его за шею.

— Я знала, что ты добьешься для меня этой роли, Сид. И ты прав, что уничтожил письмо. Но дать показания в суде, по-моему, все-таки надо. Будет отличная реклама. Как ты считаешь, какой взять тон? Скажем, я потрясена тем, насколько расстроен и подавлен мой близкий друг, а? И показать, что даже те из нас, кто на самом верху, переживают подчас ужасные неприятности. — Глаза ее округлились, две крупные слезы скатились по щекам. — Мне кажется, Бобу Кёнигу это понравится, а ты как думаешь?

— Элизабет! — Возглас Мин заставил ее вздрогнуть. — Что-то случилось? Где Сэмми?

Мин и Хельмут в одинаковых тренировочных костюмах; черные волосы Мин зачесаны кверху и уложены в виде короны; но вокруг глаз, несмотря на косметику, видны непривычные морщинки, веки припухли. А барон, как всегда, позирует, он слегка расставил ноги, руки заложил за спину, голова наклонена, глаза смотрят недоуменно и бесхитростно.

Элизабет коротко рассказала им, в чем дело. Сэмми нигде нет; ее постель с вечера не тронута.

Лицо Мин выразило тревогу.

— Я сошла вниз около шести. Свет горел, окно было раскрыто, и копировальный станок включен. Я еще подумала, что Сэмми стала невнимательна.

— Ксерокс включен! Значит, она вечером вернулась в офис. — Элизабет бросилась к станку. — Ты не посмотрела, письмо, которое она хотела скопировать, здесь?

Письма в станке не было. Но на полу рядом валялась целлофановая обертка от этого письма.