Питер Лавси: Работа над ошибками

Прю Шортер обвела покрасневшими глазами мужчин, сидящих вокруг кухонного стола.

— И не надо так на меня смотреть. Никто из вас не знает, через что я прошла. Вы понятия не имеете о том, что такое растить ребенка одной, стараясь, чтобы девочка не страдала от отсутствия отца, лезть из кожи вон, чтобы свести концы с концами. Вам невдомек, что чувствует мать, когда ребенок болеет бронхитом или задыхается от приступа астмы. Или не может спать из‑за кошмаров, связанных со школой. И вас не приглашали в морг для опознания крохотного тельца.

Прю прикрыла глаза ладонью и всхлипнула. Фарр‑Джонс посмотрел на Джули. Та встала, подошла к хозяйке и обняла ее за плечи.

— Извините, я не нарочно, — промолвила Прю, немного успокоившись. — Кто хочет еще кофе?

Около полудня Даймонд позвонил Стефани и сообщил, что вернется домой вечером.

— Давай устроим праздничный ужин? — предложил он. — Я куплю чего‑нибудь вкусного и прихвачу бутылочку вина.

— А какой у нас повод? Ты поймал того беглого заключенного?

— Да. Но дело не только в этом, Стеф. Я тебе вечером все расскажу.

— Что случилось? У тебя голос подозрительно бодрый — как в старые времена.

— В старые времена? Ну, насчет времен не знаю, но я, как ты скоро убедишься, еще совсем не старый.

Помолчав немного, Стефани спросила:

— С тобой все в порядке? Может, на тебя плохо подействовал пчелиный яд?

— Я уже и забыл, что меня укусила пчела.

— Ты принимал какие‑нибудь лекарства?

— Со мной все в порядке, дорогая. Я просто рад тому, как все закончилось.

— Слава богу! А то я боялась, что эта история выжмет из тебя последние соки.

— Ничего подобного. Да, мне пришлось нелегко, но я справился. А в конце получил кусок кекса. — Даймонд не выдержал и рассмеялся. — Вот именно, кусок сладкого кекса, дорогая.

Когда Даймонд заглянул в их с Джули импровизированный кабинет, его напарница набирала на клавиатуре компьютера протоколы допросов.

— Сколько осталось? — спросил Питер.

Джули вздохнула:

— Здесь две страницы. А потом еще все, что записала я.

— Ненавижу бумажную работу. А вы?

Питер задумчиво пролистал стопку листов, которую держал в руках. Это были предложения риелторов, там перечислялись дома, выставленные на продажу в Бате и его окрестностях. Даймонд решил, что просмотрит их по дороге в Лондон.

Джули, напечатав пару фраз из протокола, произнесла:

— Хорошо что она, по крайней мере, во всем призналась.

— Через четыре года! Не поздновато ли?

— Я понимаю, она убийца. Но мне было ее жаль!

Даймонда, однако, ее слова не тронули.

— Я не заметил, чтобы она жалела Маунтджоя, который последние четыре года просидел в тюрьме.

— Но его ведь скоро освободят?

— Не знаю. Колеса правосудия крутятся медленно. Начальник полиции пообещал мне, что отправит доклад непосредственно в министерство внутренних дел.

— Кстати, я спросила у нее, что она думает по поводу Маунтджоя, — сообщила Джули. — Не смущает ли ее, что его, по сути, посадили в тюрьму из‑за нее? Прю сказала, что читала о нем в газетах. По ее мнению, он это заслужил, поскольку избивал женщин.

— Мнение Прю Шортер — не закон, Джули.

— Я не говорила, что согласна с ней, — заметила она, и ее пальцы снова запорхали по клавиатуре.

— Пожалуй, нам с вами надо выпить.

— Не хочу показаться неблагодарной, но я бы предпочла поскорее покончить с этим, — ответила Джули, указав на листы протоколов. — И к тому же у меня нет желания вас задерживать.

— Могу я хотя бы угостить вас кофе перед отъездом?

— Спасибо, не нужно.

— Приободритесь. Далеко не все новости плохие — есть и хорошие.

— Вы про то, что скоро снова вернетесь в полицию, на свою прежнюю работу?

Даймонд помахал рукой и отправился на станцию. Решил, что будет лучше, если он успеет на ближайший поезд до Лондона.