Джозеф Джефферсон Фарджон - Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)

Одно меня радует. Я больше не задыхаюсь, хотя поначалу мне просто сдавило горло. Это так глупо. Я лежу в такой милой уютной комнате. Самая подходящая спальня для Рождества, просто идеальная. Дубовые балки, камин, старинная кровать и снег – прямо как на рождественской открытке, а на самом деле так не бывает. Вот только компания здесь не самая лучшая, это касается некоторых типов. Жаль, что мы не можем выбирать.

Но в таком случае меня бы могли и не выбрать!

Вот кто-то идет. Это Лидия, я уже знаю ее походку.

Она принесла мне большую чашку бульона, и настроение у меня сразу улучшилось! Оказывается, я очень хочу есть. Лидия сказала, что они там внизу тоже набросились на еду.

– Видели бы вы их алчные взгляды, когда я принесла в столовую первое!

– А почему вы подавали на стол? – спросила я, так как Лидия говорила мне, что дворецкими вызвались быть мужчины.

– Нет, от них больше вреда, чем пользы, поэтому я посадила их за стол и велела там оставаться! Они только слонялись по кухне и переругивались.

– А чем вы угостили мистера Томсона? – спросила я.

– Он дремлет и не хочет есть.

– Бедный мистер Томсон! – пожалела его я. – Но ведь говорят, что при высокой температуре надо голодать.

Не знаю, зачем все это пишу, но надо же чем-то заниматься. И потом, это отвлекает от всяких мыслей, а я и так слишком много думаю.

Надеюсь, бедный мистер Томсон не свалится вконец, вот будет кошмар, ведь доктора здесь не найдешь. И почему в этом доме нет телефона? Странно, но когда люди попадают в беду, к ним начинаешь относиться лучше. В поезде мистер Томсон мне совсем не понравился, а сейчас вроде бы ничего, потому что мне его жалко. Ему хочется завести себе подружку, это сразу видно, но я ни за что не соглашусь, даже если он умирать будет. Я, конечно, не желаю ему смерти, просто это такое выражение.

Я спросила Лидию, что на второе, но она сказала, что это сюрприз, и ушла. Огонь в камине стал затухать, когда она вернется, попрошу ее подкинуть дров. Нет, зачем обращаться к ней? Она и так все за всех делает. Нога у меня уже лучше, могу и сама…

Это оказалось не так легко, как я думала. Ну, все равно, теперь огонь опять горит вовсю…

Вот это сюрприз! Я не о лососе (консервированном), а о Дэвиде, который его принес.

– Я решил помочь сестре, – сказал он. – Надеюсь, вы не возражаете. А то она трудится, как лошадь.

– Какие возражения! Лидия уже, наверное, валится с ног.

– Да нет, она у меня сильная, как бык, – засмеялся он. – Извините за сравнение.

– Жаль, я не могу ей помочь.

– Это вам не повезло, а не Лидии. Как вы себя чувствуете?

– Очень хорошо.

Он опять засмеялся и сказал:

– Вы всегда так говорите, правда?

– Но я и вправду в порядке. Даже смогла встать и подбросить дров в камин, только не говорите вашей сестре, а то она рассердится!

– Я тоже могу рассердиться. Вы должны беречь себя, – ответил он.

Дэвид мог быстро уйти, его ничто не задерживало, но он все-таки остался, и я почему-то обрадовалась. Оглядев комнату, Дэвид сказал:

– Да вас и жалеть-то особо не стоит. Здесь так тепло и уютно. А у нас внизу не слишком весело.

– Правда? – удивилась я.

– Да уж поверьте. За столом царит мрачное молчание, а когда кто-нибудь, в основном я, пытается пошутить, никто не смеется.

– Жаль, что меня там нет. Я бы смеялась!

– Охотно верю. Даже мистер Хопкинс не травит свои байки про Индию, бла-бла-бла!

– Это одна из ваших шуток? Видите, я же смеюсь. А мистер Хопкинс достал всех своей болтовней еще в поезде.

– Да, в поездах он в своей тарелке, а в этом доме сразу раскис, – сказал Дэвид.

Я уже называю его по имени, но это только здесь, в дневнике.

– Пусть уж лучше молчит. Не выношу его мерзкий голос! – воскликнула я.

Наверно, я слишком погорячилась, ведь он как-то жестко посмотрел на меня.

– А почему столько эмоций? – спросил он.

Я не хотела говорить об истинной причине. У меня просто случайно вырвалось. Я знаю мужчин, к несчастью, даже слишком хорошо, а таких типов, как Хопкинс, просто не выношу! Не знаю, как себя вести с ними. Может, они и неплохие, просто не могут не приставать, такая уж у них натура, только от этого не легче. Я тоже ничего не могу с собой поделать, ненавижу таких, и все. Кажется, понаписала тут много лишнего. Возвращаюсь к нашему разговору.

– Все это пустяки, – успокоила я.

Но он продолжал сверлить меня взглядом. «Может, у меня нос блестит?» – подумала я. Какие глупые мысли приходят иногда в голову!

– Мисс Нойес, такие вещи обычно не говорят без причины! – сказал он.