Андрей Звонков - Не время умирать

— Это как?

— Запросто! Если он сам не повез инструкции, значит, есть ограниченный круг лиц, в руки которых они могут попасть. И ты в этот круг не входишь. Как ты объяснишь, откуда они?

— Ковалев велел сказать…

— Даже представляю, что именно. Он велел сказать, что ты сам добыл инструкцию там, куда ни тебе, ни Ковалеву входить было нельзя. Он хочет тебя подставить. Чтобы тебя задержали вместо него.

— Но зачем ему?

— Хотела бы я знать! Кажется, он снова замыслил аферу вроде той, какую хотел провернуть с АКСОНом. И нас он велел убить наверняка тоже ради АКСОНа. Возможно, чтобы самому получить образец, который Василий Федотович отдал тебе.

— Как думаешь, у него еще остались?

— Не знаю. Это сейчас не важно. Важно, что задумал Ковалев.

— Почему ты считаешь это важным? — решил уточнить Пичугин.

— Потому что с этой инструкцией что-то не так. Я не могу пока сложить все концы с концами, но с ней точно что-то не так. В ней какой-то ключ. Ключ к тому, как ущучить Ковалева.

— Ключ?

— Да. Если понять, что задумал Ковалев, можно его обыграть. Так… Погоди. Погоди! — Наталья вжалась спиной в кресло и крепче сжала руль. — Ты был прав!

— В чем? — Пичугин встревожился.

— Ты был прав, что он подстраховался. Ты был прав, что ни камерами, ни оружием мы его не ущучим.

— Почему?

— Меня мучила мысль, как он так наследил. Оружие, Стежнев. Не в стиле Ковалева оставлять столько улик. А сейчас я поняла почему! Он не боялся оставлять улики, понимаешь?

— Не очень, если честно. Все-таки я здорово устал, прости. Не успеваю за твоими мыслями. Мне проще подчиниться.

— История с АКСОНом повторяется! Круг замкнулся. Там, в этом бункере, можно было украсть нечто, что потом можно продать террористам или каким-то врагам?

— Украсть? Ну… Наверное. Там же все расчеты по «Американке». Программа, алгоритм… «Американка» — это так проект называется. Да, конечно, в бункере диски, их можно снять с сервера. Ты думаешь, Ковалев пойдет на предательство?

— А то, что он АКСОН хотел продать террористам, это не предательство? Тогда только Миша ему помешал. Сейчас Миши нет, и только мы с тобой можем его остановить. Смотри, все складывается! Откуда у Ковалева инструкции?

— Ты права. Он их мог взять только там, где их оставил Бражников. В бункере.

— Да! Он их переснял, отправил тебе, а сам украл данные, скорее всего, на дисках. Понимаешь, почему он не побоялся оставлять кучу улик?

— Бежит за границу? — Пичугин откинул голову на подголовник. — С дисками… Не могу поверить. Но зачем же он мне инструкцию отдал? Хотя… Если ты права и он бежит с дисками, ему жизненно необходимо стабилизировать этот чертов обломок! Если столкновение уничтожит американский спутник, то секретности проекта придет конец, и данные на диске Ковалева потеряют всякую ценность. Вот в чем дело! Но тогда нам его никак не остановить! Мы не знаем ни где он, ни куда бежит, ни каким путем. Может, он уже за границей! Может, он бучу в «Изумруде» устроил, лишь чтобы выиграть время!

— Вполне возможно. Но ты же с ним работал! Что, совсем никаких зацепок?

— Никаких. — Пичугин развел руками.

— Тогда тебе нельзя никому отдавать инструкции, — уверенно заявила Наталья. — Если Ковалев сбежал, он рассчитывает продать данные врагу. Но если после столкновения данные обесценятся, это поставит Ковалева в сложную ситуацию. Не здесь достанем, так подкузьмим ему там. И для тебя так безопаснее. Мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось.

— Ты бы знала, как я перепугался, когда тебя подстрелили… — признался Пичугин. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем до выстрела, — честно призналась Наталья. — Надо спешить в Роспотребнадзор. Я хочу переговорить с Головиным. Возможно, он найдет какие-то зацепки, где мы с тобой их не видим.

Она лавировала в пробке, которая неизменно собиралась на всех шоссе в сторону центра Москвы.

— Да, согласен. Возможно, «Американка» того и не стоит, чтобы из-за нее дать Ковалеву уйти от возмездия.

Наталья не ответила. Она понимала, что Пичугин переживает по поводу краха проекта, который неизбежно случится после катастрофы со спутником. Но никакой поддержки в душе не ощущала, она видела всю ковалевскую комбинацию, пусть довольно сложную и неочевидную даже такому опытному спецу, как Олег. А вот у нее в мозгу картинка сложилась очень четкая.

— Мне еще надо домой заскочить, переодеться, — сообщила она через минуту.

— Да, конечно, — рассеянно ответил Пичугин. — Я думал об этом.