Владимир Безымянный - Загадка акваланга

— Прошу, Светлана Николаевна.

Женщина опустилась на сидение. Перед тем как последовать ее примеру, майор тщательно протер и без того чистое боковое зеркало. Пока он этим занимался, ему удалось осмотреть пространство позади себя, но того, кто мог принимать сигналы Коробовой, обнаружить не удалось. Перед больницей было сравнительно безлюдно, так как в полдень передачи уже не принимались, а время выписки еще не наступило. Спешили одинокие прохожие, кое-где у тротуара стояли редкие машины. Среди пестрых частников виднелись «шашечки» салатной «Волги», понизу густо забрызганной грязью.

«После вчерашнего дождя мойку не прошел, — машинально отметил Корнеев. — Как только его из парка выпустили?» Впрочем, на капоте виднелась надпись: «Арендный подряд».

«А, новые экономические веяния… Та еще аренда. Внес план и твори, что угодно… Государству выгодно, и водитель, надо думать, не внакладе… Ишь, какая ряшка! Говорят, у таксистов это профессиональное — от сидячей работы… Одно странно, обычно на подряде они как угорелые мечутся по городу в поисках пассажиров, а этот отвалил голову на спинку и храпит… Замучался, бедолага… Впервые вижу, чтоб таксист спал на улице. Лица не вижу, только подбородок расплывшийся, а вот номер может пригодиться. Установить личность водителя, вздремнувшего в арендованном такси, не помешает, ибо остальные машины — пусты, прохожие тоже ведут себя спокойно…»

Краем глаза Корнеев уловил настороженный взгляд Коробовой и приказал себе расслабиться, затем, вновь пользуясь зеркалом, убедился в отсутствии сопровождения.

— Вы так уверенно ведете машину, словно вам уже случалось подвозить меня домой, — усмехнулась Коробова, успокаиваясь.

— Работа такая, — неопределенно ответил майор и остановился.

— Прибыли. У этой калитки я немало времени провел впустую, высматривая вас.

— А я тем временем от головной боли места себе не находила.

— Сочувствую. Ваше исчезновение очень встревожило меня.

— Приятно сознавать, что хоть кто-нибудь беспокоится о тебе, — сказала Коробова, открывая калитку. — Проходите, я сейчас собакой займусь. А машину можете так и оставить, ничего с ней не случится.

Собака с визгом бросилась навстречу хозяйке. Коробова ласково огладила ее со всех сторон и придержала за ошейник.

— Идите на крыльцо. Веранда не заперта.

Майор поднялся по деревянным ступенькам, снял крючок и отворил дверь в небольшую галерейку. Сзади послышался лай отпущенной собаки, и тотчас ее морда с разгону ткнулась в придерживаемую Корнеевым дверь, когти заскребли по дереву.

«Психологическая атака…» — криво усмехнулся майор, рука машинально дернулась подмышку за пистолетом.

— Фу, Диана 1 . Место!.. Ах ты, бесстыдница! Вот как ты гостей принимаешь! — журила хозяйка собаку, поднимаясь на веранду. — Сейчас откроем, — Коробова отомкнула массивный навесной замок и сделала приглашающий жест. Однако майор вежливо посторонился, пропуская хозяйку.

Миновав короткий коридор, выложенный паркетом, они оказались в просторной комнате, обставленной компактной, подобранной со вкусом мебелью. Пронзительно зеленели березы на фотообоях.

— Налево — его комната, — кивнула Коробова. — Если хотите посмотреть, то давайте примемся за дело. А то я уже начинаю колебаться, — она пошарила наверху шкафа, нащупала ключ и привычно отперла дверь.

— А вы говорили, придется взламывать! — не удержался майор.

— Я надеялась, вы откажетесь. Но по дороге поняла, что все равно не отстанете. Так лучше уж сразу. Идите сами. Я не могу… Не готова. Все мерещится, будто… Ладно… Смотрите там, что хотите, а я пока тут приберу.

«Что это? Редкостная по убедительности игра или совершенно несвойственная подобным дамам чувствительность? И все ради того, чтобы меня разжалобить?» — подумал майор.

— Светлана Николаевна, я не имею права входить в эту комнату без вас. Понимаю, что тяжело, но ничего не поделаешь. Раз уж решились… — и майор, не то поддерживая, не то деликатно направляя Коробову, следом за нею переступил порог. Здесь совершенно не чувствовалось нежилого запустения.

— Смелее, Светлана Николаевна, не волнуйтесь.

— Не обращайте внимания. Делайте свое дело. Если что выяснится, мне легче станет. Я посижу пока.

Корнеев пододвинул единственный в этой комнате стул, а сам в раздумье присел на подоконник. Осматривать, собственно, было нечего. Не понимать этого хозяйка не могла. Обстановка была более чем скромной. Стол, накрытый клеенкой в бледных цветочках; высокий, наполовину застекленный сервант, на полках которого вразброс стояла дюжина тонкостенных стаканов; две самодельные полки, заполненые потрепанными книжонками, и небольшой черно-белый телевизор.