Марина Серова: Профессиональная интуиция

Самое забавное заключалось в том, что история эта, из-за которой вышеупомянутая Нина Сергеевна, по мнению окружающих, и сбежала в Волгоград, произошла на самом деле. Даже легенду додумывать и перерабатывать не пришлось. При необходимости несколько не фиктивных, а самых что ни есть натуральных, незаинтересованных свидетелей с удовольствием подтвердят, что все произошло именно так, и никак не иначе. Единственное, что понадобилось добавить к уже существующей и прошедшей проверку на практике легенде, так это то, что двадцативосьмилетняя Нина Тимофеева когда-то в детстве уже бывала в Волгограде. Даже не только бывала, но и прожила в этом городе вместе с мамой целых полтора года. Но с тех пор утекло столько воды, что сейчас Нина почти ничего не помнила, кроме, разве что, памятника, известного по всей стране символа Волгограда, да парка, в котором она по воскресеньям гуляла с мамочкой. Папочка же Нины еще до рождения дочки укатил в неизвестном направлении.

Вообще-то преобразиться в Ниночку мне следовало еще вчера, причем еще до того, как моя нога коснулась волгоградской земли. Уж эта капризная и скандальная на людях, но на самом деле непритязательная во многих отношениях особа наверняка проглотила бы без звука некоторые, мягко выражаясь, неудобства, характерные для гостиницы. А если бы не проглотила, то оставаться здесь не стала бы, а устроила бы небольшой скандальчик, исключительно для компенсации нанесенного морального ущерба. После чего покинула бы это заведение триумфальной поступью победителя. Ну а если бы все же приняла решение остаться здесь на ночь, то от предложенного бутерброда с пикантно завернувшимися краешками Нинка бы точно не отказалась. Согрела бы с помощью старенького кипятильника воду в граненом гостиничном стакане, заварила крутой чаек, стрельнула у соседки три ложки (с горкой) сахара и умяла бы подвяленную колбаску за милую душу. В общем, пока что я не вошла еще полностью в принятую на себя роль.

Я бросила документы обратно в сумочку, посмотрела на часы: начало девятого. Однако пора собираться и мне. Собственно, я уже была готова. Оставалось только натянуть потертые джинсы, мягкий длинный свитер, легкую куртку и ботиночки. Вязаную шапочку, несмотря на все еще моросящий дождь, я решила пока не надевать — слишком для этого тепло, а бросила ее в спортивную сумку. Туда же отправилась и дамская сумочка — едва ли в ближайшее время в ней могла возникнуть необходимость. Документы, деньги и прочую мелочевку я загодя рассовала по карманам.

Из номера вышла, даже не оглянувшись. Пока я собиралась оставить его за собой — мало ли как дело обернется, — но уже приняла решение сегодня же перебраться в место, более подходящее для проживания. Нина Тимофеева на сегодняшний день не настолько нуждалась в деньгах, чтобы оставаться в этой «недорогой, но приличной» — только снаружи! — гостинице.

Через три минуты я уже ехала в такси и слушала нескончаемую болтовню еще одного словоохотливого водителя. Против его трепа я, надо сказать, не возражала. Наоборот, слушала очень внимательно, не забывала поддакивать и вовремя задавать интересующие меня вопросы, как только чувствовала, что красноречие водителя готово вот-вот иссякнуть. Таксисты владеют огромным количеством информации, большую часть из которой, правда, можно смело отбросить из-за ее бестолковости. Но сплетни, гуляющие по городу, могут дать о нем и его жителях кое-какое представление. А жизнь волгоградцев интересовала меня сейчас чрезвычайно, поэтому водителя я слушала с искренним любопытством, тут же по ходу беседы сортировала выдаваемые им сведения, явные выдумки и таксистские басни отбрасывала, а остальное раскладывала «по полочкам» для дальнейшей обработки.

Более всего из городской жизни меня интересовали заведения спортивно-оздоровительного, тем более спортивно-прикладного характера. В первые годы армейской жизни, едва получив новенькие сержантские погоны, Нинка, тогда еще юная и трогательно-наивная выпускница медицинского училища, чтобы не свихнуться со скуки, всерьез увлеклась спортом и стрельбой из всех доступных видов оружия. Даже потом, кинувшись во все тяжкие и утратив сначала большую часть своей наивности, а затем и те жалкие крохи, что от нее еще оставались, Нинка старалась не терять полученных навыков и поддерживать свою физическую форму, для чего использовала любую возможность.

Все это был не более чем созданный мною же на основании легенды образ. Но обо всех этих и многих других фактах Нинкиной вымышленной биографии на Черноморском побережье я сообщала всем и каждому, поэтому той же версии была обязана придерживаться и впредь. Спортивные увлечения являлись едва ли не единственным светлым пятном как для «моей» Нинки, так и для меня самой. Благо здоровье позволяло проводить двух-трехчасовые тренировки даже после ночных бдений. Тяжеловато, конечно, приходилось, но я была только рада хотя бы таким образом на короткое время — как правило, на несколько часов — избавить организм от излишков некачественного алкоголя и прочих гадостей. Что касается репутации Нинки, ей спортивные увлечения не только не вредили, но, напротив, укрепляли авторитет «своего парня», хотя и «с прибамбасами», а также, что немаловажно, позволяли при необходимости достаточно профессионально бить морды направо и налево, не вызывая при этом удивления.