Хелле Стангеруп - Эпитафия Красной Шапочке

— Могу я взять портфель с документами?

Нильсен кивнул. Она взяла рыжий чемоданчик, стоявший за креслом капитана, и, выйдя из кабины, встала напротив наружной дверцы.

Портфель не был застегнут и слегка приоткрылся. Собираясь его застегнуть, Хансен случайно заглянула внутрь и увидела там то, чего здесь не должно было быть.

У нее перехватило дыхание. Имеет ли ее находка какое-нибудь отношение к делу?

Она быстро осмотрелась по сторонам, сунула руку в портфель и вынула оттуда несколько коричневых пакетиков. Снова осмотрелась. Вроде бы никто не обращал на нее никакого внимания, да и она была не видна из салона. Хансен быстро ощупала пакетики, стараясь определить, что в них, потом сунула их под жакет и распределила за поясом так, чтобы со стороны ничего не было заметно.

Самолет замер у конца посадочной полосы. В дверях салона показались первые пассажиры. Красная лампочка на стене потухла; она нажала на ручку выхода. Дверца распахнулась, и она с безразличным выражением на лице протянула портфель с документацией чиновнику аэропорта.

Она была сильно возбуждена и нервничала, однако это ни в коем случае нельзя было показывать, ведь она обещала ничем не выдавать себя, да и, кроме того, ее никто не мог видеть. Причин для волнения вроде бы не было никаких — никто ничего не заметил. И тем не менее ей казалось, будто все взгляды обращены на нее, все знают: она что-то прячет под жакетом, она взяла то, что лежало в портфеле. По пути в отель она всю дорогу молчала, однако от аэропорта до гостиницы было не так далеко, и ей показалось, что никто не обратил на это внимания. В гостинице она сразу же, сославшись на усталость, извинилась перед остальными и прошла в свой номер. Там она первым делом заперла дверь, на всякий случай еще раз подергала за ручку и только после этого успокоилась.

Не было слышно ни звука. Роза Хансен была одна, дверь надежно заперта, она была в полной безопасности, ничто ей не угрожало. Она снова подошла к двери и прислушалась — снаружи все было тихо, только где-то далеко, вероятно в другом конце коридора, звонил телефон.

Она осторожно достала пакетики, еще раз внимательно осмотрела и ощупала их и, положив на стол, задумалась.

Непонятно было, что в них. Она взяла один, хотела было распечатать, но потом раздумала и убрала их в свою сумочку. Она потянулась к телефону, несколько мгновений сидела с трубкой в руке, затем снова положила ее на рычаг.

Быть может, все это ровным счетом ничего не значило, не имело никакого отношения к убийству; да, наверное, не стоит беспокоить комиссара по таким пустякам.

Внезапно она насторожилась. Снаружи кто-то подошел к ее двери. Раздался стук.

— Кто там?

У Хансен перехватило дыхание. Кто бы это мог быть, кто?…

— Ты не хочешь спуститься в бар пропустить стаканчик?

Она встала, подошла к двери и открыла.

— Ну так что, пойдем? Все остальные уже внизу.

— Нет, спасибо, знаешь, я что-то жутко устала. — Хансен отрицательно покачала головой и продолжала: — Да и, кроме того, голова прямо раскалывается; лучше я полежу, а то, глядишь, совсем расклеюсь.

— Что ж, ладно, пойду передам всем привет от тебя. Выздоравливай!

— Да-да, спасибо.

Хансен закрыла дверь и снова заперлась. Потом опять подошла к телефону, минуту помедлила, сняла трубку и заказала номер Йеппсена в Копенгагене.

С нетерпением и каким-то странным беспокойством она ждала ответа. Внезапно взгляд ее упал на листок бумаги, лежащий на полу. Это был транспортный план города, схема различных маршрутов и пересадок. У нее такого не было, наверное, кто-то обронил его здесь. Она подняла бумажку и сунула ее в чемоданчик.

Ответа из Копенгагена все еще не было; вместо этого снова раздался стук в дверь, и все тот же приглушенный голос сказал:

— Извини, это снова я. У тебя осталась моя транспортная схема.

Хансен открыла дверь и на этот раз почувствовала какое-то непонятное волнение.

— Может, все-таки спустимся в бар. Я смотрю, ты еще и не думала ложиться.

Хансен не ответила, нервно улыбнулась и покосилась на телефон.

— Кстати, поздравляю с повышением. Тебе здорово повезло. Да, слушай, у тебя не будет сигареты, а то мои кончились?

— К сожалению, у меня тоже.

— А в сумочке? Мне показалось, оттуда торчала пачка.

— Она пустая.

Роза Хансен схватила сумочку и судорожно прижала к груди.

— Ах, да, твоя схема. Сейчас дам.

Она склонилась над чемоданчиком и раскрыла его.

— Почему ты не хочешь показать свою сумочку? Что у тебя там такое, чего мне нельзя видеть, а?