Константин Кульчицкий: Заказ

– Ну прямо, – рассеянно возразил седовласый Вовка.

– А ты мои деньги считал?!.

– Да сдались они мне, Сёма, деньги твои, – засмеялся Вовка. – Я про то, что лошадь – ещё не всё. Жокей – он ого-го сколько значит… Ты вот молодой, небось не помнишь Дербента?..

– Дербент, Дербент! – рассердился очкастый Сёма. – А я тебе говорю, Заказ как пустышкой был, так пустышкой и останется. Четыре раза в сезоне скакал! И хоть бы раз в тройку вошёл!.. Не-е, тут явно – деньги на ветер!.. Ты, конечно, как знаешь, а я даже и исправлять его не буду!..

Серёжа Путятин сидел на корточках в деннике и бинтовал передние ноги гнедого [1]Заказа.

Подходила к концу четвёртая скачка… Трибуны неистовствовали. Это было слышно даже из конюшни, из денника, где возился жокей.

«Ну вот, скоро и нам на круг, – привычно накладывая витки мягкого трикотажа, думал Сергей. – Ишь, ревут!.. Значит, кони из последнего поворота вышли…»

Заказ был дисциплинированным конём и стоял смирно, понимая, что жокей занят важной работой. Однако врождённое любопытство брало своё, и к тому же они с Сергеем давно знали друг друга – время от времени жеребец пытался заигрывать с человеком. Он изворачивал шею, выгибая её крутым бубликом, и лукаво прихватывал губами Серёжины волосы, пока те не стали топорщиться смешным ёжиком на макушке.

– Кузя, прекрати, – незло отмахивался Сергей. Обе руки у него были заняты, и он мог только втягивать голову в плечи. – Отстань! Ну, кому говорят… Щекотно!.. Отстань, антихрист!..

Заказ оставил в покое его волосы и ради разнообразия начал исследовать ухо.

Из коридора послышались шаркающие шаги: мимо открытого денника неторопливо шёл дед с метлой. В конюшне было чисто, так что дед больше для вида разгонял по сторонам случайные соринки, непонятно как оказавшиеся на полу.

– Чё дверь-то открыта? – озадаченно спросил он, остановившись. – Кто тут? Ты что ли, Серёга?..

– Я, Егорыч. Бинтуюсь, – отозвался жокей.

Дед вернулся к деннику и заглянул внутрь через решётку.

– А чё сам? – удивился он. – Нешто на конюшне забинтовать коня уже некому? Твоё дело – скакать… А наше – коней тебе к скачке готовить… Конюхов, что ли, мало?..

– Да ладно, Егорыч, – засмеялся Сергей. – Сам сделаю, руки не отвалятся. – И пояснил: – Мне ведь это приятно даже. Я вот этого Кузю… – Он ласково щёлкнул по любопытному носу, тянувшемуся к его уху. – Мамкой я ему был, между прочим. У нас, в «Свободе». Веришь? С соски его маленького выпоил! Мать-то при родах… А потом, Егорыч, я вот что скажу – сам как сделаешь, так и поскачешь. Так уж меня научили. Тем паче сегодня. Скачка-то не простая – Дерби! Тут мелочей не бывает!

Конюх одобрительно покивал головой. Окинул ещё раз Заказа критическим взглядом… и вдруг высказался:

– Ох, паря, ну тощ он у тебя!.. Прям Кощей!.. Не, ребята, вы хоть сто раз жокеи, а чего-то в конях всё же не так понимаете. То ли дело дед мой говаривал, царство ему небесное, – не гони коня кнутом, гони овсом! Ну сам глянь, куда ему такому скакать!.. Все рёбра наружу!.. Вона, вымахал жеребчина – а силы откуда, ежели сытости нет?..

Жеребец вправду был не из мелких. Сто шестьдесят семь в холке – взрослому мужчине до глаз. Крупный в кости и притом длинноногий – как говорят конники, «рычагастый». Однако рёбра действительно можно было пересчитать, потому что гнедая шелковистая шкура обтягивала кости и мышцы туго и сухо, без лишней мякоти и подавно без жира.

– Егорыч, – Серёжа поднял голову и улыбнулся, уворачиваясь от лошадиного языка, – а про «ипподромную кондицию» ты когда-нибудь слышал?

– Кондиция, кондиция… кормить надо, вот и будет кондиция. Я, когда в армии служил… в кавалерии, в обозе, после войны сразу… Привели нам трофейных коней. Першеронами называются. Не доводилось?..

Серёжа покончил с одной ногой Заказа, перебрался к другой и снова улыбнулся, понимая, о чём сейчас пойдет речь.

– Только на картинках, Егорыч.

Дед Серёжкину улыбку воспринял по-своему.

– Вот где кондиция была! – продолжал он упоённо. – Как сейчас помню, серые в яблоках, аж лоснятся!.. Копыта что сковородки!.. Зада пополам разваливаются – силища распирает!.. Грудь – от царь-пушки ядро, никаких рук не хватит… А уж как запряжёшь!.. Как щас помню, однажды…

– Егорыч, дорогой, погоди. – Мастер-жокей наконец выпрямился, оказавшись «антихристу» пониже холки. Он был одет в белые бриджи и сапоги, но вместо яркого камзола – не в нём же под конём ползать – натянул простую спортивную майку. Похлопал Заказа по шее и вышел из денника. – Ты уж извини, после расскажешь. А то мне в весовую пора… Сейчас ребята со скачки вернутся, ты им передай – я седло взял. Пусть Заказа голым в паддок ведут…