Евгения Горская: Неспособность любить

Варя совсем не удивилась, когда он позвонил ей после смерти Саши. У него погиб друг, и он должен был с ней поговорить. Что же тут непонятного?

И потом не удивилась, когда он перехватил ее раньше Лизы.

Надоевшие светофоры остались позади. Данила свернул к железнодорожному переезду. До дороги, ведущей к лесу, оставалось всего несколько километров.

У переезда пришлось постоять. Сначала прошла электричка в одну сторону, потом в другую.

Когда несколько лет назад пустили сапсан, с электричками начались проблемы. Освобождая дорогу сапсану, пригородные поезда снимали часа на полтора, причем в самое востребованное время – утром и вечером. Данила представлял, сколько проклятий от подмосковных жителей и дачников сыплется на головы оптимизаторов движения.

Машины впереди тронулись, Данила тоже поехал.

С приехавшей электрички шла неплотная толпа, он терпеливо останавливался, пропуская пешеходов.

Гаишник лениво вышел на дорогу метрах в десяти перед Данилой. Он не успел испугаться, только мгновенно покрылся холодным потом. Или ему просто так показалось.

Парень в форме оценил тянувшуюся вереницу машин, поднял жезл, выдергивая идущий перед Данилой «Рено».

Сердце застучало глухо и сильно, захотелось остановиться, посидеть в тишине. Остановиться он рискнул через километр, проехав придорожный магазин. Магазин этот Даниле нравился, здесь было все, начиная от продуктов и кончая хозяйственными мелочами. Он любил ездить сюда с дачи на велосипеде за покупками.

Он вообще любил жить на даче и жалел, что возможность побездельничать на природе выпадала нечасто. Впрочем, Уля не разделяла его пристрастия к дачной жизни, и в последние годы Данила здесь почти не появлялся.

Магазин находился почти в лесу. В паре километров впереди начинался новый поселок, но около магазина казалось, что до цивилизации многие версты.

Ника лежала, не шевелясь. Данила замешкался, решился, открыл заднюю дверь, тронул свесившуюся руку. Попытался нащупать пульс, но не смог. Слабо представлял, где должна биться какая-нибудь жилка. Опять помялся, но потом захлопнул дверь и пошел к магазину.

Ему нужен был инструмент. Снова пережить то, что он пережил с медсестрой, казалось невозможным.

– Пересядь назад, – попросил он Варю, обогнув два квартала возле ее дома. – У меня тут замок от ремня сломан. Остановят еще.

Замок пристяжного ремня был в порядке, но девчонка не пристегнулась, сев в машину, и он сказал первое, что пришло в голову.

Она послушно вылезла, пересела на заднее сиденье. Он уселся рядом и сразу взялся за ее шею двумя руками. Девушка билась, пыталась оторвать его руки, а он радовался, что не видит ни ее лица, ни ее глаз.

Ему было жалко девчонку и хотелось, чтобы все побыстрее закончилось.

Он не желал ей зла, так сложились обстоятельства.

Теперь ему нужна была веревка, он не хотел заново переживать то же самое.

Продавщица в магазине оказалась незнакомой, прошлым летом он ее не видел. Девушка заулыбалась ему, он кивнул в ответ.

Полки были заставлены всякой всячиной. Веревка тоже была, но Данила неожиданно передумал. Черт его знает, как потом все обернется, веревку могут идентифицировать, а продавщица вполне способна его запомнить. Молодая девушка поглядывала на него с большим интересом.

В багажнике лежал разводной ключ. Тоже оружие.

Он не мог оставить Нику в живых и понимал это еще до того, как она полезла в кафе, где его видели с Лизой. Ника одна знала, что у него было снотворное. Не считая мертвой медсестры, конечно. Правда, Ника обещала молчать, и он ей верил.

Но не сейчас, так потом она все-таки могла проговориться. Ника была его постоянным страхом, и он был обязан этот страх ликвидировать.

Ситуация его просто поторопила.

Данила еще раз осмотрел полки и попросил бутылку воды. Пить не хотелось, но он сделал пару глотков прямо в магазинчике.

Пока шел к машине, мимо никто не проехал. Хорошее место, безлюдное.

Конечно, летом машины снуют чаще, но сейчас, слава богу, не лето.

Хотел сразу открыть багажник, но потом взялся за заднюю дверь, чтобы еще раз взглянуть на Нику, и тупо замер у раскрытой двери.

Ники в машине не было.

То, что крутилось в его голове, могло быть просто приступом паранойи. Федор очень хотел, чтобы это и было приступом паранойи, но упрямо ехал по маршруту, проложенному навигатором.

Гипотеза была зыбкая, ненадежная. Жаль, другой не было.

Он много раз звонил Даниле, и столько же раз телефон не отвечал.