Мария Жукова-Гладкова - Легенда о втором отражении

Не прошло и тридцати секунд, как дверь в большую комнату распахнулась и вошли двое крепких ребят баскетбольного роста. При виде их Стас издал дикий вопль и забился в угол дивана.

– Мыши, говоришь? – обратился один из них к сыну Инессы.

Стас залепетал что-то нечленораздельное. Ему помогла соседка, в красках описав его вопли, которые она слышала из квартиры снизу. Она, оказывается, так испугалась за меня, что принеслась на помощь, а тут голый мужик про мышей рассказывает. Красных, зеленых и сиреневых. Или фиолетовых. В общем, цветных. Что они тут из-под дивана выходят.

– Из-под дивана, говоришь? – уточнил второй молодец у Стаса.

– Нет, из той комнаты! – закричал Кальвинскас, показывая в направлении маленькой, когда его уже стаскивали с постели. – Одна из-под дивана, она в коридор побежала, вторая…

– Конечно, побежала, – сказал один из молодцев, доставая шприц.

Стасу сделали укол.

– Но я точно их видел! – уверял Стас санитаров.

– Конечно, видел, – соглашались с ним.

– Потом еще я слышал шорох…

– Это был Барабашка, он хороший, – ему не дали закончить фразу.

Стас быстро перестал кричать и возмущаться и совсем не сопротивлялся, пока его одевали, только все время повторял, что мыши были, он их сам видел. Санитары обратились к Аньке, она заявила, что знает только имя мужчины, больше ничего о нем сказать не может. В кармане рубашки нашлось водительское удостоверение. Его забрали санитары. Соседка все внимательно слушала, то и дело встревая. Ей будет о чем рассказать во дворе, прополощут мне косточки наши бабки.

Вскоре Стаса увезли. Анька закрыла дверь за соседкой и вернулась в комнату.

– Пошли мне голову смывать, я надеюсь, вода в чайнике еще не остыла? – как ни в чем не бывало обратилась она ко мне, потом посмотрела на мышек в банке и воскликнула: – Какая прелесть! Даже я бы до такого не додумалась! Откуда такие красавицы?

Я пояснила и поинтересовалась, не жалко ли ей бедного Стаса.

– Жалеть эту гниду? – прошипела Анька. – Ты что, не поняла? Это сын Инессы. Одним врагом меньше. Пусть теперь доказывает в психушке, что у него не белая горячка. А мамочка-то как порадуется!

– Но, Аня… – сделала я еще одну попытку.

– Не у тебя наследство отнимают и не твоего отца отправили неизвестно куда! – рявкнула моя дублерша. – Так что опустись на задницу и не вякай, ясно? Я за своего батю кому угодно горло перегрызу.

В этом я уже как-то не сомневалась, думая лишь о том, чтобы это было не мое горло.

Когда волосы у Аньки высохли, оказалось, что она теперь чуть светлее меня. Переборщили. Но у меня не было никакого желания краситься. А если я опять окажусь светлее, чем надо? Это же бесконечный процесс. Мы решили оставить все как есть. Если у кого-то сделаны видеозаписи не только ее, но и меня (а следовало ожидать, что Инесса постаралась и в этом плане), то нас в любом случае теперь перепутают, если поставят рядом.

Мы отправились на кухню пить кофе. Анька водрузила банку с цветными мышками на стол между нами и все никак не могла успокоиться. Вскоре мне это надоело (и кому, кроме Аньки, приятно пить кофе с мышами на столе?), я взяла банку и отнесла обратно в шкаф. Когда вернулась на кухню, Анька сидела в задумчивости и смотрела вдаль. Выражение лица у нее было озабоченным.

Я опустилась на свое место, одним глотком опрокинула в себя подостывший кофе. Анька молчала.

– Обиделась, что ли? – обратилась я к ней. – Аня, эти мыши…

– Да забудь ты про них! Все, закрыли тему. Других проблем немерено.

Я поинтересовалась, каких именно. Ведь если я правильно оценивала ситуацию, одним соперником стало меньше: Стасюс в психушке, причем наверняка не на один день. Даже если родственники и вытащат его оттуда, то, скорее всего, отправят в какое-нибудь элитное и чрезвычайно дорогое заведение для «новых русских», успевших сбрендить. Мышек он долго не забудет. То есть, по моему мнению, мы должны были бы сейчас отмечать устранение с пути одного из Анькиных конкурентов на наследство, а она тут сидит в грусти и тоске.

Все это я высказала своей копии и получила краткий ответ, в суть которого сразу не врубилась.

– Двух, – сказала Анька.

– Чего? – не поняла я.

– Устранены два конкурента, – пояснила Поликарпова.

Я выпучилась на нее большими круглыми глазами. Второй-то откуда?

Анька напомнила мне, что прошлую ночь уезжала по делам.

– Ты что, кокнула кого-то, что ли? – спросила я, подумав, что еще месяц назад мне бы и в голову не пришло задавать кому-то такой вопрос. А сейчас спрашиваю совершенно спокойным тоном. Уточняю один из возможных вариантов. Но месяц назад я не знала Аньку…