Бернхард Шлинк - Прощание Зельба

Что бы я сделал, если бы Клара не отказалась от сына? Задавала ли она себе этот вопрос? Решила, что я не смогу его принять?

Он снова покачал головой:

— Нет, это несправедливо. Какая она была красавица! Ее мужчина… этот ее мужчина наверняка тоже был красив. А теперь посмотрите на меня. — Он приблизил ко мне свое лицо, как будто я до сих пор его не видел. — Если бы отцом были вы, еще куда ни шло. Но так…

Я не выдержал и засмеялся.

Он не понял почему. Сделал себе еще один капучино и взял еще кусок пирога.

— Я читал «Маннхаймер морген». Хочу сказать, ваша полиция себя не особенно утруждает. У нас бы все пошло по-другому. Хотя не исключено, что здесь тоже все пойдет по-другому, если кто-то даст полиции подсказку.

Его взгляд больше не был огорченным. Стал, скорее, требовательным, как при нашей первой встрече. Ульбрих перестал обижаться, потому что считает, что взял надо мной верх?

Я молчал.

— Собственно говоря, лично вы ничего такого не сделали. Но тот, который из банка… — Он подождал, а поскольку я ничего не говорил, он продолжил продвигаться на ощупь. — Думаю, он не случайно предпочел не сообщать полиции, что он… И думаю, что он наверняка предпочел бы, если бы кто-то другой не сообщил полиции, что…

— Под кем-то вы имеете в виду себя?

— Зачем так грубо! Вы так говорите, как будто я… Я только хотел сказать, что ему не следует полагаться на случай. Вы все еще на него работаете?

Не собирается ли он шантажировать Велькера?

— Неужели ваши дела так уж плохи?

— Я…

— Вам надо вернуться туда, где вы жили раньше. Там система безопасности тоже будет развиваться семимильными шагами, как и везде, и предприятия там тоже будут искать представителей, а страховые компании — агентов, которые знают местные условия. Здесь же у вас практически нет шансов. Ваше слово против нашего — зачем вам это?

— Мое слово? Да что я скажу? Я ведь просто спросил. Я имею в виду… — Помолчав, он тихо произнес: — Я уже многое перепробовал — и в охранной конторе, и страховым агентом, и ухаживал за животными. Все не так просто.

— Мне очень жаль.

Он кивнул:

— Больше ничего в этом мире не бывает бесплатно.

Когда он ушел, я позвонил Велькеру. Хотел его предупредить, чтобы он был готов к разговору с Ульбрихом, если тот его навестит.

— Большое спасибо, что вы мне позвонили!

Он спросил имя и адрес, и голос его звучал совершенно спокойно.

— До субботы!

Больше всего удовольствия от устроенного Велькером праздника получили дети. По возрасту они были близки друг к другу, Мануэль и сын Велькера Макс чуть старше, чем дочь Велькера Изабель и Анна, дочь подружки Фюрузан, которая нам помогала у водонапорной башни. Сначала мальчики, не обращая внимания на девочек, уселись за компьютер. Девочки шушукались и хихикали. Бригита морщилась. Она предпочла бы, чтобы они занимались компьютером, чем смотреть, как они барахтаются в сетях, ловко расставленных представительницами прекрасного пола. Но ради хихикающих девочек мальчишки бросили компьютер и принялись флиртовать — Ману с Изабель, унаследовавшей от матери темные волосы и блеск в глазах, а Макс со светловолосой Анной. Сад был большой, и когда мы с Бригитой решили прогуляться до растущего у забора грушевого дерева, то увидели, как одна парочка любезничает под сливой, а вторая — на каменной ограде, возле которой растут розы. Безобидная домашняя сценка. Но Бригита все равно забеспокоилась, когда стемнело, а дети все не возвращались к столу, который был накрыт прямо в саду, и пошла их искать. Они сидели на балконе, пили колу, ели чипсы и рассуждали о любви и смерти.

Пришли Нэгельсбахи, Филипп с Фюрузан, подруга Фюрузан со своим другом и мы с Бригитой. Филипп явно испытывал облегчение из-за того, что Нэгельсбах не обратился в полицию. Кроме нас была еще молодая женщина, которую Велькер представил нам как учительницу Макса из гимназии имени курфюрста Фридриха и встретил с восхищением, не выходившим за рамки приличий.

Остальных гостей я забыл — то ли соседи и друзья, то ли какие-то знакомые по теннисному клубу.

Сначала разговор перескакивал с одной темы на другую, но вино — шардоне из Пфальца — пилось так легко, еда — мучная похлебка, речной окунь, творог с ежевикой и многое другое — казалась такой простой и сытной, а пламя свечей создавало такой уют, что скованность сама собой испарилась. Велькер выступил с небольшой речью — выразил радость по поводу возвращения домой и встречи с детьми. Поблагодарил участников операции «Водонапорная башня». Он не стал пояснять, почему покидал дом и за что нас благодарил. Но все остались довольны.