Алексей Клёнов: В понедельник я убит...

Хотя нет, тут же и почувствовал. Но сначала услышал. За спиной что-то бздынькнуло, звякнуло, потом щелкнуло, и я, расслабившись, не успел среагировать, и обернулся слишком поздно. Один из парней Карена, тот, что лежал в кустах, подал признаки жизни, и теперь держал меня на мушке "Калашникова". И уже в следующее мгновение нажал на спусковой крючок…

Я заорал, резко отвалился назад, переворачиваясь через голову, хватая в кувырке лежащий в двух шагах от меня "калаш" и, не целясь, разрядил в кусты весь магазин. Монстр с автоматом взвизгнул, завалился на бок, и затих. А я тут же почувствовал что весь бок у меня мокрый, ногу дико ломит, и она стремительно немеет. В общем, классическое истекание кровью на поле брани…

Дырок я насчитал в себе четыре. Две задели икру и бедро правой ноги. К счастью, навылет. Ну, это не смертельно. Жгут из ремня я наложил сразу же, чем кровь немного и унял. А вот бок распахан основательно. Хотя по ощущениям внутренние органы не задеты.

С трудом добравшись до избушки, я вполз внутрь, и червем забрался в кухоньку. Ноутбук и камера не обуглились, но взрывной волной их так шарахнуло о стену, что годились они теперь только гвозди заколачивать. К счастью диск я предусмотрительно спрятал в кармане куртки. Если даже по какой то технической случайности до Андрюхи мое послание и не дойдет, то оригинал записи все равно останется у меня. А это теперь мой пропуск на свободу. Я бы даже сказал — моя индульгенция.

Обмотав талию кухонным полотенцем, я почувствовал себя несколько лучше. Настолько, что способен был подняться на ноги, и почти в вертикальном положении направиться к стоящим в полусотне метров джипам.

Добравшись, соорудил себе достаточно приличную повязку взятыми из аптечек бинтами, с некоторым усилием завел двигатель, и, рывками и зигзагами, направился в сторону трассы. Теперь по фигу, пусть арестуют. Лишь бы для начала в больничку положили. А там видно будь. Даже при такой скорости, на первой передаче, доберусь до трассы минут за двадцать. Телефон у одного из бойцов Карена я позаимствовал, вызову скорую. Отвезут меня в ту же районную больницу, где и Никита.

А кровь все убывала. И сознание временами становилось сумрачным. Пару раз движок иномарки глох, я с трудом заводил его, и упрямо двигался дальше. Пока не ткнулся бампером в ствол дерева, съехав в кусты, совсем потеряв ориентацию в пространстве. Потом плохо помню… Кажется, мне не удалось дать задний ход. Джип сел пузом на какую-то корягу, и снять его в моем состоянии не было никакой возможности… Потом я полз по просеке, облизывая пересыхающие губы. Просил у кого-то воды… Кажется, звал на помощь Ульянку…

Потом я вообще ни хрена не помню…

* * *

Когда я очнулся, мне было хорошо, и благостно. Лежал я на кровати, стены вокруг были омерзительно-зеленые, но за окном пели птички, и, кажется, было раннее утро. Сам я весь перебинтован, аж мышцы сводит от тугих повязок. Но жив…

Попытался припомнить, что случилось, и как я здесь оказался — и не сразу смог. Память возвращалась клочками какими то. Не без труда я восстановил события последних дней. И все воспоминания обрывались на том, что я полз по лесу. А вот как оказался здесь, явно в больнице, — не помню. И ни фига не помню, кто и как меня сюда доставил. Но зато очень хорошо помню, что Карен, сволочь, мертв на радость всем добрым людям. Хотя нет, не так. Добрые люди радоваться смерти даже такого негодяя не станут. Но я — могу. И я откровенно радуюсь, что одним ублюдком на этой грешной земле стало меньше. С моей помощью. И пусть кто-то меня осудит за это. Перед людьми я не ответственен. Пусть Господь рассудит меня, и назначит меру наказания…

Дверь в палату тихонько открылась, внутрь вошел высокий брюнет лет тридцати пяти, с папочкой в руке. И товарищ этот явно из органов. Подойдя к моей кровати, он придвинул табурет, присел, и негромко поздоровался:

— Здравствуйте, Антон Сергеевич. Я майор федеральной службы безопасности Коренев, Игорь Андреевич. Вы не говорите ничего. Все, что мне нужно на данном этапе знать, я уже знаю. Меня к вам пустили на несколько минут. Я зашел, собственно, для того, чтобы успокоить вас. Ваш коллега Гущин был у меня. Вашу видеозапись мы просмотрели вместе. И вторую запись тоже…

Я все же перебил вопросом:

— Где Никита? Он жив?

— Майор Северенко? Жив, не волнуйтесь. Его уже отправили в госпиталь МВД. Вы ведь третий день здесь уже. Нашли вас на трассе проезжающие. Привезли сюда, в районную больницу. Как только врачи разрешат, мы переправим вас в областную… Поражаюсь, как вы сумели в таком состоянии доползти до трассы. Машина осталась далеко, на просеке. Вы проползли с такой кровопотерей четыре с лишним километра…