Агата Кристи: Чертежи подводной лодки

- Но, мой друг. Нам известно кое-что, чего не знает леди Джульетта. Мы знаем, что ее сын не мог быть в кабинете - он был на лестнице, заигрывал с хорошенькой француженкой. И вот, хотя она и не знает этого, у молодого Леонарда железное алиби.

- Все это прекрасно, но кто же тогда украл чертежи? Похоже, вы исключили всех: леди Джульетту, ее сына, миссис Конрад, француженку-горничную...

- Вот именно. Ну-ка, попробуйте использовать ваши маленькие серые клеточки, мой друг. Разгадка у вас перед глазами.

Я уныло покачал головой.

- Ну, конечно! Вы просто не хотите подумать! Ладно, давайте рассуждать вместе: Фицрой выходит из кабинета, оставив чертежи на столе. Через пару минут появляется лорд Эллоуэй, подходит к письменному столу и видит, что бумаги исчезли. Только два варианта возможны: либо Фицрой не оставлял там документов, а попросту положил их в карман - но это маловероятно. Вспомните, лорд Эллоуэй сам признал, что секретарь мог легко снять с них копии. Либо бумаги все еще лежали на столе, когда вошел лорд Эллоуэй - и в этом случае они попали в карман к нему.

- Похититель - сам лорд Эллоуэй! - Я изумленно вытаращил глаза. - Но зачем?! Ради всего святого, зачем ему это понадобилось?!

- Разве не вы рассказывали мне о каком-то скандале в прошлом, который был связан с его именем? Вы еще сказали, что он был впоследствии оправдан. Но попытайтесь представить, что все это было правдой? Стоит только какому-то пятну появиться на его репутации, и в Англии его карьере политического деятеля конец. И вот вдруг кому-то понадобилось вытащить на свет божий ту грязную историю, а это значит, прости-прощай, карьера! Можно догадаться, что его попросту шантажировали, а платой за молчание должны были стать чертежи подводной лодки.

- Ах, презренный предатель! - воскликнул я.

- Нет, нет, это не так. Он умен и изворотлив, этот человек. Предположим, он сделал с чертежей прекрасные копии - он ведь талантливый конструктор, не забывайте об этом - и слегка, совсем незаметно подправил их. Изменения, которые он внес в каждую деталь, на первый взгляд незначительны, но все вместе взятые сводят на нет целостность конструкции. После этого он передал исправленные и негодные копии чертеже в руки вражескому агенту, скорее всего, миссис Конрад. Но он еще и умен. На случай, если в будущем возникнут подозрения на его счет, он сделал вид, что документы похищены. Он лез из кожи вон, чтобы бросить хоть тень подозрения на всех и каждого, кто был в доме, даже выдумал, что видел убегавшего из кабинета человека. Но тут ему не повезло - упрямство старого адмирала разбило в пух и прах его версию. Но еще больше он старался, чтобы мы ни в коем случае не заподозрили Фицроя.

- Это лишь ваши домыслы, Пуаро, - запротестовал я.

- Это психология, мой друг. Если бы он передал настоящие чертежи, то не волновался бы так, на кого падет подозрение. А помните, как он настаивал, чтобы детали похищения не дошли до ушей миссис Конрад? А все потому, что передал ей подправленные копии еще днем и не хотел, чтобы она знала о том, что "похититель" выкрал их гораздо позже.

- Интересно, насколько вы правы, - пробормотал я.

- Конечно, я прав. Я говорил с Эллоуэем как может только один великий человек говорить с другим - и он прекрасно понял меня. Подождите, вскоре вы сами убедитесь в этом.

Одно мне известно точно. В тот день, когда лорд Эллоуэй стал премьер-министром, Пуаро получил письмо. В него были вложены чек и фотография в самом низу которой красовалась надпись - Моему благородному другу Эркюлю Пуаро - на добрую память. Эллоуэй.

Думается, подводная лодка класса "Зет" и ее конструкция вызвала в морских кругах сенсацию. Говорили, что благодаря ей в современном корабельном вооружении произошел настоящий переворот. Я слышал, что одна из великих держав объявила, будто в этой стране удалось создать нечто подобное, но результат испытаний впоследствии оказался плачевным. Но я по-прежнему считаю, что в тот раз Пуаро просто угадал. Когда-то ему это удавалось неплохо. Будем надеяться, что удастся и в следующий раз.