Чингиз Абдуллаев - Распад. Обреченная весна

В этих условиях Горбачев написал свое обращение, в котором четко указал, что законная власть может быть только выбранной через Верховные Советы страны и республик, а все незаконные воинские формирования подлежат разоружению. Конечно, он думал в первую очередь о легитимности союзного парламента и своих полномочиях, но получилось, что, вольно или невольно, поддержал законные власти прибалтийских республик и отказал созданным Комитетам национального спасения в их праве на легитимность.

Еще одна существенная ошибка – упоминание о референдуме. Его готовили давно, еще с 90-го года, понимая, что иначе невозможно удержать республики в составе Союза. Рефередум позволил бы легитимизировать нежелание Центра отпускать какие-то республики из своего состава. Но его обращением сразу воспользовались прибалты. Они объявили, что проведут собственные референдумы в республиках, не дожидаясь общесоюзного, к которому они не хотели иметь никакого отношения.

Самое страшное, что колебалась Россия и ее парламент, все еще не объявивший, что поддерживает всесоюзный референдум. А без такого решения идти на референдум было просто глупо. И еще нужно было срочно утверждать Совет национальной безопасности. В таких условиях он мог заменить откровенно недееспособный Президентский совет.

Горбачев посмотрел на список – девять фамилий. Здесь не будет ни писателей, ни академиков-экономистов. В последнее время академик Шаталин позволял себе публикацию различных статей не только на экономические темы. Сколько раз его предупреждал сам Горбачев, но Станислав Сергеевич сознательно пошел на разрыв, и все это закончилось тем, что на Пленуме ЦК поставили вопрос о его исключении из партии. Теперь нечего и думать, чтобы взять кого-то из них в Совет национальной безопасности. Здесь должны быть только работающие люди. Янаев и Павлов – по должности, конечно, Крючков, Бессмертных, Язов, Пуго – тоже по должности. Это понятно. Остальные трое – Примаков, Болдин и Бакатин. Последнего можно будет выдвинуть секретарем Совета. Так будет правильно. Он человек энергичный, работоспособный.

Горбачеву доложили, что звонит Крючков, он недовольно поморщился, опять что-то неприятное.

– Здравствуйте, Михаил Сергеевич, – раздался в трубке холодный голос Крючкова. Горбачев его никогда особенно не любил, но всегда помнил, что это был самый доверенный человек Юрия Владимировича Андропова. Он переходил следом за шефом сначала на дипломатическую работу, потом в ЦК КПСС, а затем сразу в КГБ СССР, где проработал больше двадцати лет, из которых в течение десяти лет возглавлял самое элитное подразделение советской госбезопасности – Первое главное управление, разведку Советского Союза. И уже при Горбачеве стал председателем КГБ.

– Я тебя слушаю, – сказал президент.

– У меня новые сведения из Таллина, – сообщил Крючков. – Прибалтийские республики окончательно договорились идти на самостоятельный референдум.

Горбачев молчал. Сказать было нечего, после январских событий в Вильнюсе и Риге этого следовало ожидать.

– Они собираются поставить вопрос о выходе своих республик из состава Союза, – продолжал Крючков.

– Что говорят твои специалисты?

– По предварительным оценкам, они получат от семидесяти до восьмидесяти процентов голосов в свою поддержку. В Латвии немного меньше, там большой процент нелатышского населения, в Эстонии и Литве больше.

– Неужели так много? – удивился Горбачев. – Или твои сотрудники просто перестраховались?

– Мы проверили несколько раз. Ошибка может быть всего лишь в полтора процента. Они проголосуют за выход.

– Но этот референдум все равно не имеет юридической силы, пока не проголосует вся страна, – нервно заметил президент. – Они не могут немного подождать? Или им нужно обязательно еще раз продемонстрировать свою независимость?

Крючков молчал.

– А как Россия? Она примет участие в общем референдуме? – продолжил Горбачев. – Что говорят твои специалисты?

– Примет, Михаил Сергеевич. Они твердо намерены участвовать.

– Ну, и слава богу, – вырвалось у Генерального секретаря.

– Но они собираются поставить еще один вопрос.

– Какой? – насторожился Горбачев.

– О выборах президента России. Они хотят, чтобы на референдуме обсуждался и этот вопрос.

– Зачем? Они и так давно решили ввести эту должность. Пусть вводят, зачем выносить вопрос на референдум?

– Хотят проверить процент проголосовавших. Это будет вроде подготовки к избранию Ельцина президентом России, – ответил Крючков.