Мария Брикер - Желтый свитер Пикассо

- А тебе-то что? - возмутилась женщина с пышным бюстом и авоськой в руках.

- Как - что? Может, это моя мочалка, - в ответ возмутился мужик.

- Как же, поверили мы тебе, - ядовито заметила женщина. - Ишь, умник нашелся!

- А что вы обзываетесь? - пошел в наступление пассажир. - Я, может, в бани еду, Сандуновские.

- Так ты на этом трамвае до Сандунов не доедешь, парень, - обеспокоенно заявил сухощавый старичок, болтающийся на поручне, как осенний лист на ветру.

- Енто да, - авторитетно подтвердила радостная из себя старушка в платочке, которой посчастливилось занять свободное местечко. - Тебе, милок, в другую сторону надоть. А лучше ехай на метре.

- Да при чем тут, мамаша, Сандуны? - вспыхнул мужик. - И вовсе я не в Сандуны еду!

- Что ж тода голову людям морочишь? - осерчала старушка и треснула мужика по коленке сумкой. Пассажиры оживились и приготовились к скандалу - мужик покраснел, как помидор, насупился, но промолчал. Пассажиры разочарованно вздохнули.

- Последний раз спрашиваю: кто мочалку потерял? - строго поинтересовались из толпы.

- Что вы пристали со своей мочалкой! - раздраженно воскликнула дамочка с хвостиком на макушке.

- Так не моя она! - возмутились из толпы.

- А чья? Да, чья? Действительно, чья? - не на шутку встревожились граждане.

- Мочалка - вот этой мочалки, - хмыкнул молодой крепкий парень в бейсболке и ткнул пальцем в Мишель.

- Точно, ее, - подтвердил один из пассажиров со скользким лицом, - она с этим пакетом на остановке стояла. Что же вы, гражданочка, в несознанку ушли? Нехорошо.

Граждане в трамвае, как по команде, обернулись к Мишель и с возмущением и укором уставились на девушку. Мишель, которая тихо хихикала, наблюдая за происходящим, замерла и растерянно захлопала глазами. Над головами проплыл пакет с ее париком и был торжественно всунут ей в руки. Пассажиры напряженно наблюдали за ее реакцией и чего-то ждали. Мишель достала парик из пакета, водрузила себе на голову и мило улыбнулась.

- Извините, пожалуйста. Не подскажете, как мне до районной психиатрической больницы добраться? - ласково спросила она, и граждане в трамвае тут же потеряли к ней интерес и с увлечением погрузились в чтение книг и газет. Мишель пожала плечами и направилась к выходу. Пассажиры мигом расступились, поприжались к стеночкам и дипломатично пропустили ее к дверям.

Она выпорхнула на свежий воздух и вдохнула полной грудью. На улице было гораздо лучше, чем в душном, провонявшем потом трамвае, но в целом поездка ей понравилась. Познавательная получилась поездка! Теперь она знала, как пахнет большинство простых москвичей, не имеющих личного автотранспорта. Впрочем, сейчас она и сама пахла не лучше, и совсем не потому, что не имела личного автотранспорта. Случилась еще одна неприятность - в трамвае она ухитрилась порвать чулок. Белым спортивным тапочкам тоже не посчастливилось: по меньшей мере, человек пять вытерли о них ноги.

Мишель плотнее завернулась в пальто и огляделась. Оказалось, вышла она на удивление удачно: рядом с остановкой располагался салон сотовой связи и пункт обмена валют. Разменяв доллары, она приобрела в целях экономии недорогой контракт и примитивный «стыдный» телефон, но вышла на улицу несколько озадаченной. Почему за контракт и телефон, которые стоили всего 230 каких-то мистических условных единиц, с нее потребовали шесть тысяч шестьсот сорок семь рублей, она понять так и не смогла. В результате непредвиденных трат ее бюджет теперь ровнялся шестистам тридцати трем рублям. Можно ли снять гостиницу на эти средства, Мишель себе не представляла и очень надеялась, что у нее получится дозвониться до Алевтины раньше, чем вопрос о проживании станет для нее насущной необходимостью.

«Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее», - сообщил ей механический женский голос, когда Мишель набрала свой номер мобильного. Она упрямо набрала номер еще раз. «Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее», - повторил все тот же голос.

- Каналья! - закричала Мишель и зашвырнула телефон в кусты.

- Ты че, дура? - из кустов показалась красная удивленная физиономия бомжеватого мужика. В одной руке он держал ее сотовый, другой - потирал макушку.

- Да! Где тут у вас районный сумасшедший дом? - зло спросила Мишель. Шутка в трамвае оказалась актуальной - ей и впрямь нужно было в клинику для душевнобольных.

- Да на, забери. Что расшумелась-то, - фыркнул красномордый, доскакал до нее бодрой трусцой, сунул телефон в ее руку и так же бодро ускакал обратно в кусты.